— Сколько у тебя всего сексуальных партнеров было?

— Ты так сейчас намекнул, что для тебя это интимный вопрос? — отвела взгляд Эрика.

— Да, именно на это я и намекнул.

— Но я-то так или иначе узнаю все о твоем прошлом.

— Так узнай. Я же сказал, что не хочу об этом говорить.

— Один.

— Что один?

— У меня был всего один мужчина.

— Да? — усмехнулся я.

— Я серьезно! — заметно обиделась Эрика. — Откуда мне их взять, видел кто у меня отец?

— Не вижу связи.

— В универе я на приветственной вечеринке первокурсников с одногруппником целовалась пьяная. На следующий день он перестал быть одногруппником и в армию ушел, видимо приоритеты в жизни поменялись.

— Только целовалась?

— Не совсем, но до секса не дошло, — отвела взгляд Эрика, сделав глоток вина. — А у меня к тому моменту жених был, уже с пятнадцати лет семьей одобренный. Муж тоже не в восторге от меня как от назначенной жены находился, ну и этот случай еще наложился, он в курсе оказался. По итогу не сошлись характерами и почти все время как соседи жили. Причем у него-то с любовницами проблем не было, а мне нельзя — чтобы общее имя семьи не порочить.

— Ты замужем еще?

— Нет. Разбился недавно, вместе с очередной любовницей кстати. Так достаточно откровенно, или рассказать более подробно?

— Например? — не понял я подачи.

— Любимые позы, способы, интересы разные! — вид у Эрики такой, как будто в омут головой ныряет.

— Какие интересы? А… — увидел я поясняющий жест. — И как, нравится? — не смог не переспросить.

— Не нравится, — сделала еще глоток вина Эрика, глядя по-прежнему прямо.

— Ну так умеючи надо.

— Некому научить, уж извини! — все же отвела она взгляд.

Похоже не рассчитала границы слишком уж повышая ставки и заметно разозлилась. Не факт, что на меня — может и на себя, а сейчас похоже начинает закрываться.

— Если ты была на таком строгом контроле, почему тогда Дарья так свободно живет?

— У нее другая ситуация.

— Какая?

— Ты же понимаешь, что об этом нельзя говорить, но я все равно тебе расскажу? — Эрика выглядела словно картежник проигрывающий одну игру за другой, но тем не менее остающийся за карточным столом.

— Я понимаю и ценю твою откровенность. Поджигай.

— Своим возвышением отец обязан моему дедушке по матери, он еще в СССР был на верхах номенклатуры.

— Ах вот оно что… — кивнул я, начиная многое понимать.

— Моя мама для отца тоже была назначенной женой ради укрепления кланово-семейных связей. Валерия, мать Дарьи — давняя и постоянная любовница отца. Когда дедушка умер, был большой передел влияния и отец полностью взял в руки управление семейными активами. С мамой он после этого сразу развелся, но от себя не отдалил, они сейчас как деловые партнеры. Дашке на момент развода было что-то около четырнадцати, она отца к тому моменту ни разу не видела и не очень-то и приняла. Петр, так получилось, тоже с отцом близок не был, мы с Олегом уже давно выросли, поэтому в Дарье отец увидел возможность реализовать родительскую любовь, осыпав вниманием и золотом. У меня были слишком жесткие границы, у нее слишком широкие… Что так, что так получилось так себе.

Закончив говорить, Эрика на меня не смотрела. Глаза сощурены, на лице злое выражение — беседа явно пошла не так, как она хотела. Можно на этом закончить и пусть никогда больше у нас не будет доверительного общения, но не будет и ненужного сближения. Всего-то нужно сейчас помолчать пару минут, допить вино и разойтись по своим комнатам — ее обида сама все сделает, и наступят с завтрашнего дня у нас обычные деловые отношения. Могли бы наступить, если бы я дальше пил вино, а не заговорил.

— Через неделю после того как жену из роддома забрал, вечером на кухне сидели и разговор завели на кого ребенок больше похож. Я в шутку спорил, просто забавно было — ну как там понять, на кого похож? Жена наоборот слишком всерьез приняла и распалилась так, что в итоге крикнула: «Да это вообще не твой ребенок!»

— Сильно. И что?

— Чистая победа.

Посидели немного, потом Эрика фыркнула, а после негромко рассмеялась не в силах удержаться.

— Прости, я не хочу, но просто не могу остановиться, — в приступах смеха пыталась она оправдаться.

— Смейся, я уже запомнил.

Отсмеявшись и успокоившись, Эрика в качестве извинения сама разлила оставшееся вино — в этот раз подольше задержавшись в лучах лунного света. Приняла прежнюю заманчивую позу, достаточно медленно и картинно закинув ногу на ногу. Недавней внутренней злости как не бывало, соревнование откровенностей закончилось вничью.

— Я подумала над возможностью стать жрицей Эллуны.

— Решилась?

— Да. Но есть нюанс, — выглядела Эрика максимально серьезно. Луна уже поднялась высоко и высвечивала фигуру смуглой красавицы, так что старательно смотрел ей в поблескивающие глаза.

— Слушаю.

— На четвертом уровне развития создается городской совет. Хранительница, страж, три жреца и пять глав гильдий — десять человек, твой голос как правителя решающий и с правом вето. Дальше это все развивается либо в автократию где правитель главный, а совет как назначенные исполнители, либо в древнегреческую демократию где главным выступает городской совет, а правитель превращается в лицевой фасад органа власти.

— Есть третий вариант? — почувствовал я недоговоренность.

— Теократия. Если ты, не освобождая от должности хранительницы, сделаешь меня еще и главной жрицей Элуны, это будет означать мою абсолютную верховную власть. Лишить которой меня сможет только сама богиня, самоличный отказ или завоевание города врагом. В таком случае совет будет просто управленческой функцией, а ты — как правитель, моей правой рукой. Никаких больше королевских битв и прочих ограничивающих глупостей.

— Отличный план, — внимательно посмотрел я на Эрику.

Угостить бокалом вина и поманить красивым телом, чтобы уговорить передать абсолютную власть, это конечно интересный замах.

— Не смотри так, я еще не договорила. Ты видел,