* * *

Я грузил Романова витаминами для мозга и регулярно придумывал ему легкие провидческие задачки. Сейчас, например, он искал кроссовки.

Настя вывезла из дома всю обувь спрятав одни-единственные кроссовки где-то в доме. Причем найти их самому совершенно точно не получится, только с помощью дара.

Наблюдать за муками Кости было забавно. Он то водил рукой как экстрасенс, то закрывал глаза, то медитировал. Когда он начал принюхиваться мы с Настей прокатились со смеху.

— Не так они воняли, — хохотала она.

Затем Романов ушел спать, надеясь, что нужный образ придет во сне. К вечеру Костя начал сходить с ума, а потом вдруг хмыкнул. Прикрыл на секунду глаза, а затем пошел и уверенно раскопал место, где была зарыта коробка с обувью.

— Как ты это сделал? — то ли радостная, то ли удивленная спросила Настя. Я отложил журнал по робототехнике, который стал моим вечным спутником и подошел.

— Я всё это время искал неправильно, — начал пояснять Романов. — Положение кроссовок не имеет отношение к будущему. Я пытался нащупать ветку, в которой я снова в обуви, но смутные образы не давали подсказок. Но потом решил глянуть в прошлое, и за день так настроил намерение, что мигом увидел, где именно Настя зарыла кроссовки.

— Ну раз ты обулся, — улыбнулся я. — Время пробежки!

— Не-е-е-т!

— О да!

После каждодневной процедуры укрепления тела, мы уселись ужинать.

— И всё же я не понимаю, откуда идет прогресс, — сказал Романов. — Откуда знание, что всё получится? Почему именно такие методики?

— И почему предки так не делали, — буркнула Настя.

Я вздохнул. Уже как-то пытался им объяснить, но, видимо, надо доступнее.

— Понимаешь, Кость. Не в обиду сказано, но твои родичи из покон веков славились нелюбовью к ближнему. Вы резали друг друга внутри семьи. Братоубийство твердо ассоциировалось именно с вашей фамилией. Логично, что ценность жизни и тем более психического здоровья внутри рода была околонулевой. Приведу пример, вот родилась бы у вас девочка со способностью к эмпатии, могла бы передавать какие-то образы. Вместо того, чтобы развивать её фантазию, ей бы просто отрезали язык. Да это бы вызвало качественно иной скачок дара, но оно и нахер не надо такими методами.

Парень лишь поджал губы.

— Скоро попробуем перескочить пару ступенек, — сказал я, уводя от неприятной темы. — Только там моих полномочий не хватит. Придется обратится к помощи шаманки.

* * *

Я не знал нужна ли будет нам Анастасия, пустит ли её Мин Юн, но когда мы поднялись прямо возле обрыва стоял стол и четыре стула. Хайон поставила чайник и, поклонившись, удалилась.

Я уселся. По бокам расположились Романовы, и затем неспешно к нам подошла сама шаманка. Мы встали и поклонились. Я разлил чай.

— Не торопился, — заметила Мин Юн.

— Дела, — пожал я плечами. — Мирское постоянно отвлекает от духовного.

Собеседница со значением покивала. Затем посмотрела на Костю, взгляд был как бы сквозь него, но при этом глаза двигались, то есть она разглядывала объекты в духовной структуре, находящиеся в разных точках.

— Любопытно, — только и сказала она. — Кто первый будет?

Я кивнул на Романова.

— Хорошо. Так и хотела.

Романовы все это время лишь переглядывались. Им было странно видеть диалог, где большая часть слов упускается.

— Пойдем, — вздохнула Мин Юн. — Ты же подготовил его? — спросила она не оборачиваясь.

— В меру своих скромных сил, — сказал я.

— Ну-ну. Скромных, — проворчала она.

— Мне остаться? — еле слышно спросила Настя. Она, кажется, была немного напугана.

— Нет, — уже у самого дома ответила шаманка. Хотя она никак не могла услышать её слов. — Ты его якорь. Пойдём.

Происходящее дальше меня не касалось. Я знал, что если кто и сможет научить Костю ориентироваться в вещих снах, то только та, кто сама часто ходит тропой сновидений.

Ко мне подсела пышка Хайон.

— Волнуешься, но не из-за него. Почему? — спросила она. — Впервые тебя таким вижу.

— Не уверен, что ты поймешь мой ответ.

— А ты попробуй.

— Мне нужно заглянуть за грань. Понимаешь? Вспомнить, что было после смерти или до жизни, не знаю, как правильно.

— Клиническая смерть… — задумчиво протянула помощница шаманки.

Я не стал говорить, что совсем не это имел ввиду.

— Давай помогу настроится, — предложила она. — Ждать еще долго. Чем лучше подготовишься, тем проще пройдет.

Вторая ученица, немая Сойе подошла. Мы сели на землю. И взялись за руки. Не знаю, что делали шаманки, но очень быстро наша скорость дыхания синхронизировалась, а затем и удары сердца пришли в единый ритм. Из домика потянулись запахи распаренных и жжённых трав, это окончательно помогло срезоннировать и укрепить сонастройку.

Прозревший. Так, наверное, можно было назвать Костю. А Настю я бы назвал ударенной. По крайней мере, вид у нее был, будто здоровенной подушкой по башке получила. Взгляд менялся с пустого на задумчивый и обратно.

— Спасибо, — Костя глубоко поклонился Мин Юн. — Теперь я вижу куда яснее.

Он осторожно взял Настю за плечи и поставил её в направлении тропы. И они неспешно начали спускаться.

— Удивительная антенна, — сказала говорящая с духами. Так далеко бьет. Я через него такой сигнал поймала.

— Вы тоже смогли что-то увидеть, учитель? — спросила Хаён.

— Да. Только почему-то не бьет дальше двух лет. Там как отрезало. А так чудесный дар, только сейчас сила рода по-настоящему начала просыпаться.

— До этого дар служил лишь личной выгоде, — пояснил я. — А теперь, кажется, готовится к предназначению.

На это шаманка ничего не ответила. То ли ей было безразлично, а может, просто не разделяла моего виденья и не хотела спорить.

Мы прошли в хижину. Запах смеси трав сам по себе навевал успокоение.

На удивление со мной вошли и обе помощницы.

— Выпей это, — вручила мне бутыль с молоком шаманка.

Я догадывался на чем оно настояно. У нас на Алтае нечто похожее делают. Проспать придется долго.

Я отпил четверть и передал бутылку, каждый выпил свою порцию, и мы легли на циновки.

— А девчонки вообще что-то увидят? — уже сонным голосом спросил я.

— Не обращай внимание. Они просто батарейки.

— Да будет так, — почему-то сказал я, и всё померкло.

* * *

— Я не поведу тебя своими тропами, — зазвучал в небытие голос Мин Юн. Это было немного жутковато, потому я щелкнул несуществующими пальцами, и возник. Потер руки. Ощущения были совершенно реальными. Щелкнул еще раз и появилась Мин Юн.

— Даже так, — удивился я. Она была молода и красива, лет двадцать, пожалуй, только глаза остались прежними, чуть поседевшими от тайных знаний и мудрости.

— Здесь мы в истиной форме, — пояснила она, усмехнувшись.

Я