Я должен найти его и убить. От этого никуда не деться. Только вот как сделать это, если он постоянно убегает… А ещё у него есть Цитадель, которая постоянно перемещается в пространстве.

Он не будет драться честно и разговаривать тоже не будет. Он натравит на меня ещё больше демонов. А потом ещё и ещё.

Дверь внедорожника распахнулась и ко мне рванулась Ангелина. Лицо ее выглядело озабоченным, она подскочила ко мне и резко обняла, прижалась к груди, пачкаясь в моей и чужой крови.

Потом чуть отодвинулась, посмотрела мне в глаза.

«Она помеха».

Моя левая рука сама собой дернулась к ней и схватила девушку за горло.

Глава 18

Я с огромным трудом приоткрыл глаза. Кто я? Где нахожусь? Как меня зовут, и как я сюда попал?

Я попытался повернуть голову, но у меня ничего не получилось, мысли не слушались. Попробовал поднять руку, ведь они были искусственными, протезами, но не смог. Все, что я мог — это пошевелить глазами, приподняв веки.

Скосил глаза вниз, и увидел, что я лежу на больничной койке, абсолютно голый. К моему телу шли какие-то трубки капельниц, были присоединены электроды. На груди виднелись бугристые шрамы, причем огромных размеров, будто мне вскрывали грудную клетку. Ну что ж, это вполне возможно, я ни капли этому не удивлюсь.

Руки и ноги были привязаны к койке, именно поэтому я и не мог пошевелиться. С огромным трудом я смог сглотнуть. Во рту было так сухо, будто я не пил целую вечность. Хотелось закашляться, но я не был способен даже на это действие.

Меня накрыло отчаянием. Всю свою сознательную жизнь я был здоровым мужиком. Рост метр восемьдесят восемь, под сто килограммов живого веса, причем не жира. Прослойка имелась, но большей частью там были мышцы. При том, что я никогда не был фанатом качалки, больше занимаясь смешанными боевыми искусствами.

Теперь я знал, что все это — генетика и правильный гормональный фон. Раньше не думал об этом, и просто был рад. Девчонкам нравилось, у парней вызвало уважение. У некоторых страх.

Сейчас же я превратился в свою бледную тень. Лежу и еле дышу. Но что происходит? Я ведь умер. Я был в аду. Я убивал демонов и боролся с сектантами, как выяснилось, я работал на самого Сатану. Я должен был убить Ублюдка, его незаконнорождённого сына, который внешне был моей полной копией, и словно воплощал все мои негативные черты.

И теперь я тут. На больничной койке. Умираю?

Да вроде нет. Чувствую себя нормально. Биомонитор, правда, не работает, кибердека не запускается, словно все заблокировали аппаратно. Может быть, так оно и есть.

И боль… Больно ведь. Если мне отключили кибердеку, то и модулятор боли не работает, как и все остальные импланты. Руки, ускоритель рефлексов, все остальное.

Хотя стоп. Оптика в порядке, слуховой имплант тоже. Значит, отключили только определенные импланты. По-видимому, модулятор входил в их число.

Я услышал, как сдвигается в сторону створка двери, и через несколько секунд передо мной появилась…

Ангелина. Я с первого взгляда узнал любимое лицо, пусть оно и чуть отличалось. Длинные кудрявые волосы были собраны в две аккуратные косы, которые расходились в разные стороны. Прекрасное милое лицо, карие глаза. И вообще, она была ещё красивее, чем там, в аду.

Это был сон? Или я действительно был там? Может быть, сон — это то, что происходит сейчас? Черт его знает. Я уже ничего не понимал, все в моей голове смешивалось воедино, будто какой-то бармен решил замещать коктейль из моих мозгов, взбить их, словно яйцо.

Я с трудом сфокусировал глаза и увидел у нее на груди бейдж. Корпорация «Биотика», доктор Ангелина Андреевна.

Биотика. Значит, я вернулся домой, туда же, где меня создали, вырастили. Что ж, это даже интересно. Странно, но интересно.

Ангелина отошла в сторону и стала что-то там делать, а через минуты полторы подошла ко мне. Наклонилась, чуть коснувшись меня грудью, и ввела препарат из шприца прямо в систему для капельницы.

Я почувствовал, как в груди стал медленно разгораться огонь. Дыхание невольно становилось все чаще и чаще, а потом меня накрыло судорогой. Ноги сами собой зашевелились, туловище нагнулось вперёд, лицо исказилось в гримасе.

— Что, больно тебе, Женя? — спросила она.

Голос не отличался от того, который я слышал в аду. Низкий, грудной, очень приятный. Я бы хотел, чтобы у моей женщины был такой голос, хотел бы слушать его всю жизнь.

Только вот, кажется, не суждено.

— Сейчас, погоди, — проговорила она, снова отошла и скоро вернулась с ещё одним шприцем. Ввела его, но уже в капельницу с другой стороны.

Боль ушла практически мгновенно, тело успокоилось, а жар в груди сменился на холод. Зрение чуть затуманилось, и мне пришлось постараться, чтобы сфокусировать его снова.

— Ты как вообще? — спросила она. — Тело у тебя оживает потихоньку, хотя, когда привезли, на нем живого места не было…

Она присела рядом со мной на край кушетки.

— Только вот, в коме ты лежал. Но, сегодня, вижу в себя пришел? Тело слушается? Попробуй улыбнись.

Я попробовал, но ничего у меня не получилось. Даже мимические мышцы меня не слушались, хотя, казалось бы, чего там, минимальное усилие.

— Нет, лицо, как обычно, каменное, — сказала она. — И говорить ты тоже не можешь. Пить охота, наверное? Моргни, если да.

Вот оно. Придумала способ коммуникации. Нормально — один раз, если да, два раза, если нет. Хоть немного поговорим.

Я моргнул.

— Сейчас, — сказала она, поднялась и скоро вернулась с салфеткой. Поднесла ее к моим губам, протёрла. Немного влаги пролилось мне в рот, но это было, словно капля воды в пустыне.

Пустыня. Последний месяц я и находился в пустыне. В столице это было не так заметно, но, если выехать, кое-где встречались деревья, но они были совсем черными, обгоревшими.

— Тебе, наверное, интересно, сколько ты тут уже лежишь?

Я снова моргнул.

— Давай так, — сказала она. — Один раз, если да, два раза если нет. Ну, раз тебе интересно, то скажу. Чуть больше полутора месяцев. Официально — тебя убили «Волки», даже похороны устроили, якобы кремировали, только не сказали, где прах, чтобы поклонники твои туда паломничества не устраивали. Ты