Но последние события, вознесшие его до императорского престола, вскружили ему голову. Поток золота словно бурная река накрыл его с головой, лишив почвы под ногами. Так часто случается, когда на человека обрушивается лавина приятных событий, и он начинает мнить себя богоизбранным и непогрешимым.

Он не мог предвидеть, какое смятение посеет в умах придворных уход столичного гарнизона и тайной стражи из императорского дворца. Не знал он и о том, что агенты Крензу, словно тени в ночи, сеяли слухи о безумии императора, готовившего страну к роковой войне с орками и снежными эльфарами.

Беглецы из Лигирийской империи с горящими от ужаса глазами рассказывали о страшных набегах орков, и сердца богатых аристократов, словно листья на ветру, сжимались от страха. Крензу, действуя через посредников, щедро откупался от командования дворцовой стражи, состоящей из столичных дворян. А среди этих семей было множество тех, чьи сыновья и отцы погибли от руки мессира Кронвальда, и Меехир даже не подозревал, что их верность сильно поколебалась.

Он верил в свою звезду, как в путеводную нить, и слепо следовал за ней, веря, что она ведет его к величию и славе, которые, как ему казалось, были предначертаны судьбой. Но судьба – дама капризная и переменчивая, она играет с человеком и преподносит неприятные сюрпризы, когда кажется, что все идет хорошо.

В последнюю неделю в ожидании результатов от Кронвальда и Гронда Меехир стал очень раздражительным и злым. Он кидал едкие презрительные фразы придворным, обидно высмеивал их. На пятый день за обедом он вдруг увидел злой взгляд графа тан Шаро, и ему захотелось сказать что-то колкое и неприятное в его адрес.

– Шаро, – император поднял пирожное и стал его рассматривать. – Ваша дочь – фрейлина моей императрицы, и гвардейцы говорят, она сладкая, как это пирожное, и безотказная, как дева из борделя…

Лицо Шаро побагровело, он стал задыхаться, а император с веселой усмешкой наблюдал за ним. Неожиданно Шаро выхватил парадный церемониальный кинжал из серебра (стальное оружие запрещалось иметь во дворце) и с криком «Смерть тирану!» кинулся на Меехира.

Улыбка стекла с лица императора, как вода. Старый секретарь попытался заступить Шаро дорогу, но удар кинжала в горло и толчок рукой отбросил тщедушное тело старика прочь. И Шаро с лютой ненавистью, с залитыми кровью глазами вонзил кинжал в широко раскрытый глаз императора. Затем вынул его и снова вонзил уже в другой глаз. Повалил тело императора на пол.

Меехир был ранен, но еще жив, и отчаянно, визгливо, бессвязно закричал. Но тут как с цепи сорвались остальные придворные. Спусковым крючком к мятежу стал поступок Шаро. Они словно ждали, кто начнет, и поддержали зачинщика. Они просто затоптали тело императора и с криком «Смерть тиранам!» устремились дальше. Пять десятков придворных с церемониальными кинжалами опрокинули растерянных стражников у дверей зала и помчались к покоям императрицы. Все они до отчаяния понимали: нужно действовать быстро, уничтожить всю семью убитого императора и тем самым избежать ответственности за убийство священной особы. Они бежали сломя голову. Обезумевшие от страха женщины падали в обморок, а командиры стражи уводили прочь от разъяренной толпы своих гвардейцев. Только двое, что охраняли покои императора, встретили их с оружием в руках.

* * *

Мадам Элен заскочила в покои императрицы. Она была испугана, волосы растрепаны, ее глаза, полные ужаса, смотрели на Гаяну:

– Ваше высочество, мятеж. Император убит, толпа придворных бежит сюда убивать вас, нужно уходить. Быстро берите наследника, и поспешим прочь.

– Тут нет запасного выхода, – побледнела императрица. Меехир запретил строить вторые входы и выходы… Но императрица сохранила твердость духа и ясность мышления, она схватила простыню, стала кидать на нее украшения, коробочки и мешочки, затем завязала узел и подала Элен. – Подойди ко мне ближе, – приказала она. Схватила одной рукой младенца, другой рукой притянула к себе мадам Элен, и в это время распахнулась дверь ее будуара.

– Вот она! – разъяренно закричал Шаро. – Убить эту тварь и ее ублюдка!

Он бросился вперед, но неожиданно императрица и мадам Элен исчезли. Шаро добежал до стены и растерянно стал оглядываться.

– Удрала, тварь, – заревел он. – Найти, обыскать весь дворец. Убить…

* * *

Известие о мятеже и смерти императора обрушилось на Гронда, как удар грома среди ясного неба. Он не ожидал, что события развернутся с такой стремительной неотвратимостью. Но получив тревожную весть, он немедленно вернулся в столицу и окружил дворцовый комплекс агентами тайной стражи.

Кронвальду был отправлен гонец с настоятельным призывом прибыть в столицу со столичным гарнизоном. Город был словно осажден: все ворота заперты, улицы патрулировали усиленные отряды стражников тайной стражи и магов гильдии. Слухи о мятеже еще не успели просочиться в городские кварталы, и Гронд предпринимал все усилия, чтобы сохранить эту завесу тайны.

Во дворце герцога он встретился с Крензу, который поведал ему о бурных событиях. Мятеж вспыхнул из-за слов Меехира, оскорбивших дочь графа тан Шаро. В порыве ярости граф убил императора и поднял восстание. Теперь мятежники укрылись во дворце, требуя парламентеров. Стражники охраны дворца перешли на их сторону. О судьбе императрицы не было никаких вестей.

Гронд ощущал, как воздух вокруг него становится все более напряженным, как будто сама столица затаила дыхание в ожидании грядущих событий.

– Что будешь делать? – спросил Крензу, с подозрительностью глядя на Гронда. – Там собрались самые родовитые аристократы. Элита страны…

– Самые богатые, – уточнил Гронд. – Надо арестовать их и конфисковать имущество в пользу государства. Думаю, вы, ваше высочество, займетесь изъятием земель и собственности мятежников. – Глаза герцога загорелись. Он понял задумку Гронда и кивнул.

– Да, ты прав, Гронд. Мятеж нужно подавить жестко. Измену нужно выжигать каленым железом. Ведь во дворце мог оказаться и я. Какие твои дальнейшие шаги?

– Это зависит от того, живы ли императрица и наследник. Все остальное потом.

– Гронд, ты можешь действовать на свой страх и риск. Тебе не привыкать. Я буду сглаживать недовольство знати. В конце концов, они могли убить и меня, окажись я во дворце. Я тоже из родственной ветви императоров.

Гронд кивнул, он получил то, что хотел, и теперь у него развязаны руки. Он поубавит количество знатных семей, и снова аристократия надолго прижмет хвосты.

* * *

Гаяна и мадам Элен очутились на балконе из белого мрамора, в глубине стояла увитая зеленью и цветами беседка. Они стали растерянно оглядываться.

– Ваше величество, мы где? – прошептала мадам Элен.

– Не знаю, Элен, но думаю, мы в безопасности.

– Вы уверены? Тут больно