Я расслабил все тело, насколько смог, и прикрыл глаза. Не закрыл, а лишь прикрыл веки, чтобы снять нагрузку и с глаз тоже. Очки бы здесь не помешали. Постоянная пыль в воздухе, гарь. Глаза уже слезились, и дать им передышку было не менее важно, чем остальному телу.

Наш замыкающий остановился глубже всех. Похоже, вначале он хотел прорваться внутрь и поучаствовать в потасовке, но затем замедлился, явно решив, что не отделяться от команды важнее, и, также как и я, присел у стены, спиной к нам, лицом в глубину коридора. Правильное решение, без подсветки снаружи глаза быстрее привыкнут к полутьме. Хоть что-то увидит, если придется.

Команда. Собирать команду я не планировал. И вот мы здесь, вчетвером, и уже прикрываем друг другу спины.

Может, все воюющие здесь — прыгуны, как и я? Немного эгоцентрично думать, что все вертится вокруг тебя, но это была первая мысль. Может вот так — нас вылавливают на переходах и направляют сюда, на убой?

Но все этому противоречило. Они удивились, что я был раздет, прыгуны не удивились бы. Я как-то лучшего мнения был о морально-волевых качествах прыгунов, легко предположить, что даже такому неопытному как я приходится проходить через много миров, и много испытаний. Здешний народ явно этим критериям не соответствовал.

Но те, кто прятались в местных руинах, точно были не местные. Слишком все разные. Это не какой-то локальный конфликт, и даже не конфликт двух сторон, пусть даже с разных планет. Я видел, по крайней мере, четыре пять видов, которые никак не могли развиться на одной планете.

А что, собственно, гадать? Можно же спросить.

Я повернулся в сторону ящеров, но в этот момент на лестнице послышался шум, перекрывающий грохот обстрела, и в проем начали вваливаться свежие постояльцы.

Как-то воевать за место в коридоре не хотелось, поэтому я просто подтянул ноги, чтобы о них не запнулись.

Первый меня и не заметил, но ему было не до того. Он упал и без моей помощи. Рана в шее, пробитая голова, разодранная спина. Похоже, добегал до укрытия он уже по инерции. Никаких шансов, если только где-нибудь там, в глубине, нет современной операционной с нейрохирургами на боевом дежурстве.

Второй успел остановиться, чтобы не зацепиться за первого, и заметил меня. Выставил нож и что-то сказал.

Я дружелюбно махнул рукой вглубь коридора — «проходи, не скапливайся на проходе».

Но в этот момент ему ответили из глубины коридора. Наш замыкающий. Похоже, нашел земляка.

Пока они разговаривали, я одним ухом прислушивался, запоминая слова, а иногда и понимая их значения. А сам в это время обшаривал мертвеца, добежавшего до меня только для того, чтобы любезно занять место, где только что я так удобно располагались мои ноги.

Нож, кастет, ничего нового, я сразу скинул все это ящерам, может что пригодиться. Фляжка. Я понюхал. Попробовал. Вода. И я сразу понял, насколько сильно хочу пить. Всего лишь полчаса в этом мире, но организм просто требовал, чтобы я немедленно вылил всю воду из фляжки с себя.

Я сделал глоток. Бултыхнул фляжку. Ну, на несколько глотков там еще было. Чуть подвинулся, передал фляжку женщине.

— Спасибо, — сказала она и сделал глоток.

Потом ящер. Потом замыкающий. Он глотнул механически, и передал фляжку нашему гостю. Потом схватил его за плечо и потащил ко мне.

Ткнув в меня пальцем, он сказал что-то вроде:

— Говори.

— Что говорить?

— Что хочешь говори. Сказки. Побольше.

Когда новичок захотел задать следующий вопрос, замыкающий нажал на его плечо, останавливая дискуссию. Странно, новичок был коренаст, крепок, явно неплохо ориентировался и владел оружием. Но как-то сразу попал под влияние нашего друга.

Новичок заговорил, и я сразу перестал понимать хоть что-то. Лучше бы они продолжали болтать между собой, толку было бы больше. Вне контекста слова для перестали иметь смысл, окраску, и превращались лишь в непрерывный набор звуков.

Я знал, что пытается сделать молчун. Нет, он не собирался заставить меня узреть мудрость в илиаде их планеты. Он хотел, чтобы я заговорил на их языке. Сам то он предпочитал помалкивать, но вот явился кто-то, кто тоже говорит на его языке, и появилась возможность наладить контакт, обмен информацией.

Пока его родич говорил, я продолжал хлопать по карманам трупа., потом пересел к следующему. Последнее вторжение оставило много возможностей для мародерства. Пока возникла заминка, можно было прибарахлиться. Найденная вода меня воодушевила.

Перебирая какую-то мишуру, я вытащил на свет какую-то ампулу. Доза какой-то дряни, упакованная в ярко-оранжевый одноразовый инъектор. Хорошо, хотя бы не сиреневый.

Ящеры и люди заговорили одновременно. Только говорили они противоположные вещи.

— Выбрось это, — вскрикнул ящер; ящерица, вторя ему, добавила, — очень плохая вещь.

Новичок же сбился с прокламации непонятной саги и сказал:

— Вкалывай, редкая вещь.

Наш замыкающий подтвердил его отношение к дозе:

— Если сам не будешь, отдай мне!

Оранжевый шприц никого не оставил равнодушным.

Сначала я потребовал пояснения у ящеров:

— Плохо, наркотик. Будешь нападать на всех, даже на своих.

Затем спросил подробностей у людей:

— Разгоняет тебя хорошо. С десятком сможешь справиться, и даже не заметишь. Действует всего пару минут, но, если где-то надо прорваться — незаменим.

Я кивнул и запихнул шприц в карман, теперь уже свой. Мощная, но опасная штука. Мертвец вон так и не решился ей воспользоваться.

Хотя, может, просто не успел.

Обстрел наверху закончился. Нужно было понять, что делать дальше.

Я вопросительно посмотрел на женщину. Она поняла мой взгляд, повернулась вглубь подвала. Прислушалась. Бой внутри затих, с непонятным исходом.

— Следующий раз, — Встрял молчун, — сбросят новую партию. Тут станет совсем жарко. Надо выбираться из загрузочного сектора.

Мы в загрузочном секторе. Прекрасно. Пока это все, что я понял.

Легенда выстроилась сама собой. Тут все разговаривали на разных языках, и местных среди них явно не было. Про мой голый зад по прибытии, они наверняка давно забыли, я лично тут насмотрелся и не такого.

Обстановка не позволяла им устраивать проверки. Да и нужен я им был даже больше, чем они мне.

— Я ударился, когда сюда попал… — сначала я опробовал свою легенду на людях. — Вообще ничего толком не помню. Ни кто я, ни откуда. А самое