Я понимал, что от кладовщиков корпорации ни одного модуля не получу: похоже, мне объявили бойкот. Но ничего, буду постепенно собирать своими силами. Что-то покупать у военных (хотя у них слишком дорого для постоянных покупок), что-то – на Анаиде, через того же владельца ломбарда, а что-то – снимать с разбитых корпусов при буксировке. Покупки будут доставляться рейсовым транспортом. Так что, несмотря на бойкот, кладовщики мне больших неприятностей не причинят.

А вообще, с судном нужно что-то решать, и решать быстро. Я всего пять часов назад получил свидетельство о регистрации «Весельчака», а уже думал, что делать дальше. Пусть судно зарегистрировано, но оно пустое. Нужны датчики контроля околобортового пространства, а то подходи кто хочешь, пока я отсутствую, и снимай, что пожелаешь. Да тот же реактор. От кладовщиков и технарей корпорации этого вполне можно ожидать. Мелкая такая месть. Нужно пару турелей ПКО, чтобы охранять остов, и хоть какое-то оборудование связи, чтобы искин мог подать тревогу.

Учитывая, что я потратил большую часть накопленных средств и у меня осталось едва сорок тысяч, вот сижу и думаю, что приобретать в первую очередь. Утром, уже через восемь часов, начнётся очередной рабочий день, и я бы хотел, отправляясь на работу, быть уверенным, что с моего судна ничего не снимут.

* * *

На следующий день, уже под вечер, возвращаясь от отстойника остовов кораблей с очередным корпусом в захватах, я обнаружил суету в системах. Оказалось, пришёл войсковой конвой и сейчас шла разгрузка. Но это дела военных, и нас они не касались.

Однако на меня вышел наш диспетчер.

– Шутник-три, примите информацию и файл.

– Так я вроде ещё не закончил работу, чтобы новое задание получать, – в недоумении ответил я, принимая данные. – Да и вечер уже, отдохнуть собрался.

– Информация по вашему судну, которым вы владеете меньше суток. При маневрировании двух тяжёлых флотских транспортов «Весельчак» был раздавлен щитами. По приказу дежурного диспетчера обломки были собраны, отправлены на перерабатывающий завод и утилизированы.

Я даже сказать ничего не мог, настолько был возмущён. Оборвал связь с диспетчером и, развернув файл, стал изучать информацию по происшествию, с видеоматериалами. Потом отправил копию адвокату в «ЮрКор». Правда, я уже и сам видел, что прибывший конвой был крупным, и произошедшее действительно можно назвать просто досадной ошибкой в маневрировании. В лепёшку, суки, мой «Весельчак» превратили. Вот только одного я не понимал: а какого чёрта они делали на парковке, которую арендует корпорация? Это вообще-то для них закрытая зона. Вот на это я и указал в письме адвокату.

Ответ пришёл достаточно быстро. Адвокат писал, что, даже если военные виноваты, сделать ничего нельзя: злого умысла нет, и пусть место для парковки арендованное, но система закрытая, и здесь действуют законы военных. Можно обратиться к военной полиции с просьбой расследовать этот вопиющий инцидент, только вряд ли это что-то даст. Да и о компенсации можно не мечтать. А значит, двести штук, которые я потратил на доставку корпуса, на всевозможные выплаты и мелкое оснащение – всё это потеряно?!

А может, это Крег заплатил военному диспетчеру, чтобы тот составил маршрут, при котором неизбежно зацепили бы моё судно? Для них это плёвое дело. Не знаю. Да теперь уже и не узнать.

Ещё меня возмутило, что останки моего судна без меня отправили на утилизацию, и даже, судя по присланным документам, уже утилизировали. Чего это так быстро, я бы сказал, поспешно?

Присланные диспетчером документы я отправил в филиал Гражданского флота, чтобы аннулировать идентификатор «Весельчака». Вот так и получилось, что владельцем судна я пробыл меньше суток. Ловко сработано.

Посмотрев по документам, кто буксировал обломки к заводу, я не стал выходить на Инну по нашему корпоративному каналу, а связался с ней через планшет.

– Инна, привет, – махнул я рукой. – У меня пара вопросов имеется. Когда ты буксировала обломки, не осматривала их?

– Осматривала. Больше по привычке.

– Вот, я на это и надеялся. Было что интересное?

– Да у тебя там и брать-то нечего. Раздавило его.

– Понятно. Значит, действительно случайность?

– Не знаю. Я там неподалёку работала, и мне показалось, что военные как-то долго там маневрировали. Вообще странно всё это. Я, кстати, записала, у меня постоянно запись идёт. Хочешь скину?

– Ага, давай.

– О, я у тебя спросить хотела: а ты искин куда дел?

– В смысле? В шахте был.

– Рубка помялась, но забраться внутрь можно было, вот корму и центр корпуса в лепёшку. Шахта была пустой, это я тебе точно говорю. У меня есть логи работ дроида. Отправить?

– Обязательно.

Продолжая следовать к ремонтным цехам, куда мне нужно было доставить корпус, я просмотрел оба файла от Инны и заметил-таки, как от корпуса моего судна отходит челнок – флотский, в разведывательной комплектации, под режимом маскировки. Я бы и не увидел, если бы его не выдал один из тяжёлых транспортов – щитом с ним соприкоснулся, на мгновение обнаружив его. Оба этих файла я со своими комментариями также отправил адвокату. Получалось, тут работали флотские, но, извините, а им какого чёрта было нужно от моего судна?! Я лично отправил копию иска, который мой адвокат собирался вручить военным, знакомому особисту, со своими комментариями, и уже через полчаса получил от него предложение навестить его.

Сдав корпус в ремонтный цех, я полетел к станции, там пришвартовался к свободному шлюзу и направился к военным. Добрался быстро, дважды попутные транспорты были, так что уже через час входил в нужный кабинет.

– Присаживайся, – указал на стул безопасник. Когда я вошёл, он стоял у шкафа, изучая что-то с планшета, но, увидев меня, отложил его, прошёл за стол и, усаживаясь, добавил: – Разговор у нас долгий будет, поэтому лучше присесть.

Когда я сел, закинув ногу на ногу, дверь открылась, и вошёл ещё один офицер – я так думаю, тоже из контрразведки. Он устроился на стуле у боковой стены и стал с интересом следить за нашим разговором.

– Твой иск мы изучили, он серьёзно подготовлен, и, если постараться, может доставить нам пару неприятных моментов, но и только. Поэтому сначала пообщаемся. Стен Аг, предупреждаю тебя: опрос официальный и идёт под протокол. Ты приобрёл на наших складах искин, приготовленный к списанию. Так ли это?

– Именно так. Между прочим…

– Я не