Её гордость, жгучая и привычная, шевельнулась, хотела наступить назад и снова выстроить холодную маску. Но теперь она чувствовала, как другие голос в ней – голос практики – тихо сказал:

– У тебя нет поводов оскорбляться. Есть причины учиться.

Парень кинул взгляд на одну из её обгоревших манжет – рука лихо сжалась в кулак у пояса, как будто он отмерял её правдивость. Потом он взял её за локоть – не командой, а указанием:

“Пойдём.”

Действие было коротким и ясным. Сначала он требовал движения, а не обещаний. Он повёл её к дальнему углу – к ящику, увязанному шкурами. Достал оттуда несколько старых ремней, кусок проволоки и небольшой кувшин с горючей смесью. Жестами показал, как из проволоки сделать петли, как связать узел, чтобы арбалет сработал при натяжении лески. Переводчик переводил его слова кусками:

– Тут – просто хитрость. Делай узлы, что не срываются. Делай рычаги, что ломаются, если многим тянуть. И не свети ночью. Свет – корм.

Она схватила инструменты, руки действовали неуверенно, но быстро – все её тренировки с симулятора, все мелкие технические навыки, воткнутые когда-то ради формы, вдруг ожили и стали полезны. Она пыталась повторить узел правильно – пальцы, покрытые трещинами и копотью, спешили, сперва неловко, потом ровнее. Его глаза следили за движениями. Он поправлял её локоть, показывал ладонью, и его поправка была почти учительской.

Внутри неё борьба не прекращалась. Стыд – что просит помощи, что выглядит жалко… Уязвлённость – что её привилегии здесь бесполезны… Но вместе с тем – восхищение и интерес… Его руки знали мир, как она знала книги. Каждый его жест – экономный, точный – давал ей то, что она чаще всего недооценивала. Алгоритм выживания. Он произнёс несколько слов, коротких, и переводчик выдал:

– Здесь много вещей, что ломают ум. Но ум – это инструмент. Ты можешь научиться. Я дам ночь. Но завтра – ты работаешь. Или уходишь.

Это был не ультиматум в её прежнем понимании. Это был контракт – жестокий, но честный. Она поймала себя на том, что впервые за долгое время её гордость не ответила колкостью. Она кивнула. В её голове уже складывались практические схемы – где зацепить металл, как укрепить крышу. Что взять у разбитого челнока, чтобы улучшить ловушки. Как обменять её кое-какие навыки на доступ к источнику воды или к запасному огню.

Произнесённые им условия “ночь – работа”, были просты, но в них открывался шанс того, что это вполне осознанный путь из состояния “жертвы” в состояние “участника”. Она овладела мыслью, что доверие здесь добывается не словами, а делом.

Когда разговор кончился, он молча указал на узкую брезентовую плошку и на грубую кровать из шкур. Это было место для неё на сегодня. Затем, без слов, он повернулся и начал чинить один из рычагов у входа. Её глаза следовали за его руками. Всё вокруг стало уроком.

Она села у огня, ощущая, как в груди медленно отрастает новое чувство. Не просто желание вернуть прежнее положение, а простая, хладная необходимость – выжить. И теперь, возможно, именно этот молодой человек, без эльфийской магии, развеявший её наивные представления, мог дать ей то, что всё её рождение не давало – практические знания о мире, где не действует ни род, ни титул.

Аванпост

В зале аванпоста пахло старым железом и озоном – так всегда бывало, когда сенсорные решётки пробивались сквозь искажённую атмосферу. Тусклые лампы мигали, отбрасывая длинные тени на панели, собранные ещё в эпоху, когда эта станция считалась “опорным щитом” Империи эльфов.

Арианэль, старшая сестра Лираэль – высокая, холодная, в идеально подогнанной форме старшего офицера разведкорпуса – застыла перед главным экраном. Там, среди хаотического роя бликов и шумов, ещё минуту назад светилась крошечная точка – её сестра. Её безумная, упрямая младшая сестра. А теперь точка погасла.

– Верните её! – Голос её дрогнул, впервые прорвавшись в истеричный надрыв, она резко обернулась к операторам, пальцы сжались на поручне так, что побелели костяшки. —Сканируйте глубже! Расширьте частоту! Я не хочу слышать, что сигнал исчез. Это был челнок класса „Гарнаэль“. У них дублированное управление! Они не падают просто так из-за простых неисправностей!

Операторы переглянулись. Их глаза выдавали то, что вслух сказать они не решались. Такие челноки действительно не падают просто так… Но только в “нормальном” небе. Здесь же, в аномальном разломе мира, любое устройство было всего лишь жестянкой, которую пространство могло смять, как детскую игрушку.

Арианэль шагнула ближе, её волосы взметнулись от резкого движения. Она нависла над ближайшим хранителем аванпоста, ветераном с побледневшими висками.

– Готовьте поисковой отряд. Немедленно. Я поведу их сама!

Старик-хранитель поднял взгляд, его голос был хриплым, но уверенным:

– Госпожа, полёт невозможен. Аномалии рвут любое крыло. Один челнок – уже слишком много. Следом – значит потерять ещё. Если идти искать – то только пешком, по земле.

– Пешком? Через этот лес?! – Почти выкрикнула она, не в силах поверить, что её вынуждают даже рассматривать столь варварскую идею.

– Именно так… – Спокойно подтвердил хранитель. – Идти медленно, отмечая путь. Только так вы сможете дойти туда, где исчез сигнал. Может быть, обломки. Может быть, следы. Или, если вам повезёт, сама беглянка.

Она резко развернулась, её сапоги лязгнули о металлический пол. В груди бурлила смесь гнева и страха. Она не могла потерять свою младшую сестру. Не сейчас… И тем более, не здесь…

– Соберите лучших. Возьмите весь боезапас. Магические щиты, кристаллы, всё, что осталось! Мы идём! – Приказ сорвался с её губ, как удар клинка.

Операторы за пультами мимолётно переглянулись. Они-то уже прекрасно знали о том, что в этом приказе больше отчаяния, чем расчёта. Но приказ есть приказ. Секретные люки открывались, из хранилищ поднимались закопчённые ящики с оружием и магическими маяками. Ветеран снова тихо заметил:

– Даже если точка исчезла – это не всегда гибель. Иногда… Челнок глохнет, а пилот остаётся жив. Мы должны верить в это, госпожа.

Его слова были сухим утешением, но в них была правда. А в её глазах – блеск паники, который она всеми силами пыталась спрятать за привычной офицерской холодностью. Она кивнула резко, словно отрезая сомнения.