— Не, главное слово тут было — «чокнутый». Раньше тут все проще было. А теперь в отель столько народу с диагнозами всякими везут, что опасно стало этот зоопарк на воле держать.

— Да ладно, — недоверчиво взглянул я на парня.

— Точно тебе говорю. Процентов пятьдесят посетителей с отклонениями. Ты просто к ним не присматривался особо. Хотя многие шизофреники даже при близком общении поначалу кажутся нормальными людьми… А некоторые и без диагноза вроде, но такие дебилы!..

Так я познакомился с парнем по имени Сергей Родимцев.

Я расспросил его, по какому поводу на базе блогеры, которых он упомянул. И Сергей рассказал, что ГеймМастер пытается привлечь инвесторов для финансирования нового этапа исследования этого рифта. Что пустоши здесь такие лютые, что металл плавится, а живая плоть буквально вскипает изнутри. Что оазис окружают минимум семь гигантских разломов, но подобраться к ним никак не получается. В прошлом году здесь даже спутник пытались в космос запустить, кучу денег на этот проект потратили, но ничего не вышло, потому что, достигнув определенной высоты он просто расплавился.

— Понимаешь, мы здесь как внутри большого кокона, — запальчиво объяснял он мне. — Но уникальность-то в том, что сюда можно пригнать любую технику, запустить любое количество людей! Казалось бы — идеальный расклад!..

— Но пустоши не пускают, — закончил я фразу за него.

— Типа того. Но мы не сдаемся, — широко улыбнулся парень. — Теперь копать пытаемся. Вдруг удастся обойти этот заслон! Ты представляешь себе? Открыть новый космос, новый мир, новые законы! Круто! Но денег — да. Не хватает, — с такой неподдельной грустью закончил он, как будто говорил о чем-то очень личном.

Между тем занималось утро. До завтрака оставалось два часа.

Возвращаясь в отель, чтобы хоть немного поспать, я столкнулся у входа с Чо.

Оба удивленно посмотрели друг на друга. И, не то попрощавшись, не то поздоровавшись кивком, разошлись в разные стороны. Я — в отель. Он — на улицу.

А утром на завтраке мы снова все встретились.

И больше всего меня удивил довольно свежий и улыбчивый буддист, который вроде как должен был нести вахту.

После ночи без сна люди редко выглядят так свежо.

— Как ты думаешь, Монгол, — негромко проговорил Егор, поглядывая на разноцветную макушку Севера, маячившую возле стойки с кофемашиной. — У него есть какая-то бессонная мутация, или просто нет совести?

Я пожал плечами.

— Главное, что ты тоже был там, и точно не спал.

— Это верно, — хмыкнул мой приятель.

Этот незначительный эпизод меня особо не взволновал. В отличии от ночного разговора с солдатом, который не отпускал весь день.

А вечером, пока нашу клиентку в озерной купели развлекали буддист Север и очкастый Окунев, азиат-трансформер вдруг подсел к нам с Егором. И без всяких вступлений, ни с того ни с сего спросил:

— Вы правда в первый раз на такой работе?

Я кивнул.

Чо тоже кивнул, глядя на озеро.

— Ясно. Хорошо получается. Достойно. Мне нравится.

Егор фыркнул.

— Прям счастья-то сразу привалило, после твоей-то похвалы! — саркастически воскликнул он.

— Рад, что тебе понравилось, — невозмутимо и с каменным лицом ответил Чо. Потом повернулся ко мне. — Я вот что сказать хотел. По моим ощущениям, работать нам придется втроем. Или вернее, вчетвером, — красноречиво повернулся он в ту сторону, где под деревом, как бесплотный призрак, сидел узник Короны Артем Вершинин. — Но четвертый действовать будет сам по себе. На контакт он не идет. Никак. А нам какой-то упорядоченности надо добиться. И стабильности. Потому что мероприятие это месяца на три. И так, как ты работаешь сейчас, столько не протянуть.

— Однако, — усмехнулся я. — Так ты за ней следишь, или за нами?

— За всеми, — отрезал Чо. И, фыркнув, добавил. — Можно подумать, ты действуешь как-то иначе. Мы здесь все чужаки друг другу. Так что это совершенно нормально.

— Допустим, — кивнул я.

— Если вдруг что не понравится, или приметишь странное — говори. И я тоже скажу, если что.

— Ладно, — кивнул я.

— Договорились. Тогда первое странное: что тебя так беспокоит сегодня? — в лоб спросил меня Чо. — О чем ты думаешь?

Я аж опешил. Ничего себе вопросы!

Можно было, конечно, послать трансформера куда подальше, сказав, что это его не касается…

Я усмехнулся.

— О разном. Прямо сейчас, например, о том, что будет, если вдруг в каком-нибудь из семи гигантских разломов, окружающих наш оазис, что-то где-то щелкнет. Или входные параметры нашего рифта изменятся.

— Ясно, что, — хмыкнув, отозвался Чо. — Будет много фарша.

— Верно, — вздохнул я.

— Не веришь в стабильность? — покосился он на меня.

— Стабильность — понятие относительное. Один скачок за пятьдесят лет, например, это очень хороший уровень стабильности. Но здесь такой скачок может уложить разом… сколько? Тысяч десять?

— Больше, — глядя на воду, отозвался Чо. — Тысяч пятнадцать минимум.

— Зачем такие риски? Почему бы не оставить здесь лабораторию, небольшой военный корпус — и все?

Чо пожал плечами.

— Деньги. Спа-рифт — это бренд. Люди платят большие деньги, чтобы попасть сюда. А количество персонала и отдыхающих вселяет в них уверенность в абсолютной безопасности происходящего.

— А военные? Зачем здесь держать целую военную базу?

Чо задумчиво потер лоб.

— Потому что… — он запнулся и умолк, и я пришел ему на помощь.

— Полагаю, потому что на самом деле в этом рифте есть не только научный интерес, но и какая-то реальная опасность. Я так думаю.

— Например? — с интересом посмотрел он на меня.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Но чем бы оно не было, принципиально важно постараться остановить его с помощью во-он той техники. Скачок параметров рифта с помощью ракет не остановишь, пустошь тоже не отодвинешь. Верно? Так чего или кого боится ГеймМастер? — прищурился я.

Чо секунд пятнадцать смотрел на меня невидящим взглядом. Потом как-то встрепенулся, отмахнулся с усмешкой.

— Ну ты даешь. Столько всего накрутил…

Я улыбнулся.

— Ну вот. Теперь ты знаешь, о чем я думаю.

Из купели донесся смех — Анна Сергеевна что-то сказала пестроголовому Северу, и тот, смущенно улыбаясь и покраснев, начал энергично отнекиваться. Окунев тем временем сидел на берегу, сканируя окружающих сквозь свои очки дополнительной реальности, с которыми он не