— Теперь лучше, — благодарно улыбнулась она, а потом снова перевела взгляд на Агату. — А что это за создание?

— Это теневой ирб, монстр второго класса, — сказал я, следя за реакцией сестры. Она не испугалась, не отшатнулась, лишь склонила голову к плечу и прищурилась. — Её зовут Агата, и теперь она моя питомица.

— Ага, — кивнула Вика. — Можно её погладить?

— Можно, — я улыбнулся, история знакомства кошки с детьми повторялась точь-в-точь.

— Я её чувствовала, когда спала, — проговорила сестра, осторожно касаясь шёрстки кошки. — Было тепло у живота и груди. А ещё она иногда ворочалась.

— Она тебя охраняла, — пояснил я, отходя к креслу.

— Что случилось, пока я спала? — серьёзно спросила Виктория, подняв на меня взгляд. — Я вижу по твоим глазам, что что-то не так.

— Да как тебе сказать… — я задумался, подбирая слова. — Твоя самоотверженность была замечена близким к императору человеком.

— Ты говори, как есть, — скривилась сестра. — Не самоотверженность, а дар… я же не маленькая, и многое понимаю. Чем это нам грозит?

— Тебя хотят забрать в Особый Корпус при пансионе его величества, — прямо сказал я. Вика и правда уже не ребёнок, но всё же она вздрогнула и опустила взгляд. — Я что-нибудь придумаю, обещаю тебе.

— Мама именно этого боялась? — тихо спросила девочка, замерев с протянутой над Агатой рукой. — Поэтому она не хотела учить нас магии? Чтобы никто не узнал о наших способностях?

— Есть такая вероятность, — не стал скрывать свои догадки я. — Насколько мне известно, учёба в этом Корпусе — не самая приятная вещь.

— Это будет похоже на то, что случилось со мной? — так же тихо уточнила она. — Я знала, что могу погибнуть, когда забирала проклятья у гвардейцев… но они — наши люди, те, кто защищает нас каждый день, рискуя жизнями…

— Ты молодец, я горжусь тобой, Вика, — я сделал глубокий вдох и растёр лицо ладонями. — Да, то, что ты испытала, может повториться. Более того, именно к этому тебя будут подталкивать.

— А Борис? — сестра подняла на меня взгляд, полный отчаянной решимости. — Его тоже могут забрать?

— Судя по тому, как быстро он развивается, есть и такая вероятность, — мне не нравился этот разговор, но я понимал, что должен быть честен с Викторией. — Более того, если люди императора поймут, на что он способен и какие перспективы есть у его дара, это случится даже быстрее, чем мы думаем.

— Тогда… может быть… если я поеду туда сама, добровольно, — Вика судорожно вздохнула. — Может они его не тронут?

— Это вряд ли, — честно сказал я, покачав головой. — Наши предки постарались на славу, наделив нас сильной кровью. А император считает, что имеет право распоряжаться нами, словно мы — просто ресурс.

— Ты хочешь объявить ему войну? — прошептала сестра, выпучив глаза. — Нас же просто сметут… и всё равно получат своё.

— Верь в меня, пожалуйста, — попросил я, встав с кресла и шагнув к кровати. Я протянул руки, и Вика почти прыгнула ко мне в объятия, пряча лицо на моей груди. — Я обязательно что-нибудь придумаю.

— Я знаю это, — негромко сказала сестра. — И я в тебя верю. Верю больше, чем в кого бы то ни было.

Мы так и сидели в обнимку, пока в дверь не постучали. Я не спешил отвечать, да и зачем? Мне было важнее успокоить сестру, которая пережила настоящую агонию и узнала, что это может повториться снова.

— Ваше сиятельство, — громко позвал меня Яков. — Вам стоит спуститься в холл.

— Ты как, ещё полежишь или готова размяться? — спросил я у Виктории.

— Я с тобой пойду, — она легко соскользнула с кровати и дошла до двери спальни, почти не шатаясь от истощения. — А ещё я такая голодная, что готова слона съесть!

— Тогда пойдём, — я подставил сестре локоть, и она повисла на мне, изображая из себя светскую даму. Правда эффект вышел немного другим — её ноги дрожали, так что Вика действительно висела на мне. — Интересно, что там случилось.

Мы вышли из апартаментов и увидели Якова, который нервно теребил край форменного пиджака. Его глаза бегали туда-сюда в полном беспокойстве.

— Там ваша бабушка и гостья, — сказал он, чуть наклонившись вперёд. — Как бы беды не вышло…

Я покосился на сестру и с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза. Ох уж эти женщины. Надеюсь, они не доведут особняк до капитального ремонта с заменой стен и крыши.

Уже спускаясь по лестнице, я услышал ругань, которую не ожидаешь услышать из уст двух аристократок. Казалось, что ещё немного, и обе женщины вцепятся друг другу в волосы. Это было так похоже на перепалку Кожевниковой и Мироновой, что я невольно улыбнулся. Моя улыбка слетела с губ, едва я услышал слова бабушки.

— Ты — жалкая неудачница, сдавшая выпускной экзамен только со второго раза, — её голос дрожал от ярости, будто она и впрямь винила Юлиану в провале. — Я отдала Корпусу тридцать лет жизни! Я лично создавала ту систему, на которую ты сейчас так удобно плюёшь!

— Вы не систему создавали, вы реализовывали собственные амбиции. Да вы же наслаждались каждой пыткой! — выкрикнула Юлиана, и её голос сорвался на высокой ноте. — Вы говорили вчера о тех, кто прошёл обучение и благодарен. А вы хоть раз думали о тех, кто не прошёл? Помните Аню Сомову? Она после вашего «урока» так и не перестала кричать по ночам. Её до сих пор держат в лечебнице Святого Владимира. И это только ваша вина!

— Сомова была слаба, — прошипела в ответ бабушка. А я замер, не доходя до двери, потому что Вика резко застыла на месте и потянула меня назад. — Сильные выживают. А ты… ты просто сбежала, сдалась. У тебя не хватило духа пройти до конца и получить степень инструктора.

— Я не сбежала! — Юлиана почти взвизгнула от ярости. — Я выжила! Вопреки вам! И теперь я вижу, как вы хотите сделать с этой девочкой то же самое. Вы смотрите на неё не как на ребёнка, а как на инструмент. Как когда-то смотрели на нас!

— Это единственный способ стать сильнее в этом мире! — бабушка в ярости ударила ладонью по столику, судя по звуку звяканья подноса с посудой. — Ты хочешь, чтобы она была слабой, как ты? Чтобы её сломали при первом же столкновении с реальностью?

— Я хочу, чтобы у неё было детство! — в голосе Юлианы послышались слёзы, но она их гневно сглотнула. — Чтобы она не