На квартердеке барка подзорная труба дрогнула в руке князя. Он узнал несущуюся сломя голову тщедушную фигурку.

Глава двадцатая

Между лопатками расплылось алое пятно, пронзительно-яркое на светло-сером шёлке. Туз Безенет ухватился рукой за грудь, зажимая входное отверстие.

— Не сыграла ставка…

Рикас и не пробовал подхватить падающее тело с полагающимся мелодраматическим стоном «командира ранили!» Вместо этого подхватил невидимое знамя.

— За мной, акульи дети!

Неслышно хрустнули очки под чьим-то сапогом. Голые по пояс гиганты с Кадмуса и пираты побежали дальше. Некоторые перепрыгнули через тело атамана. При жизни он пользовался уважением, но в бою не время отдавать почести павшему.

Десантники с кораблей вяло отреагировали на орду Рикаса. В отсутствие формы и знаков различия у большинства команд головорезы решили было, что с правого фланга к ним присоединился высадившийся отряд. Даже когда лезвие тейской шпаги — острая кромка на треть длины от кончика — чисто снесла голову обладателю серого мундира, оторопь охватила только ближайших. Затем грохнули винтовочные и револьверные выстрелы, с очевидностью разъяснившие пришельцам: их убивают.

Врубившийся в серую массу тщедушный тей явно проигнорировал факт, что воинства Архипелага много больше, даже после смертоносного картечного обстрела. В конце концов, важны лишь пятеро-шестеро вблизи, а дальше сотня или десять тысяч — нет разницы. Рикас убивал всех, до кого мог дотянуться. Револьвер грохнул шесть раз, наделав в корсарах шесть дырок, и умолк. Зато шпага не обессилела, сразив свою очередную жертву.

Выпад! Укол! Режущий удар на отходе… Поворот, удар! Поймать клинок врага на сильную часть шпаги и ударить в ответ… Дальше! Удар Силой в глаза, и тут же шпагой в горло его соседу!

Рикас метался и вертелся как живая мельница смерти. Не приближаясь слишком близко, по соседству рубились дикари. Падали, фонтанируя кровью из рассечённых артерий, но оставшиеся на ногах продолжали биться, словно в каждого вселилась тысяча дьяволов…

Пираты дрогнули. Так бывает, когда трудная цель близка, вот-вот ещё одно неимоверное усилие, и вдруг задача усложняется. Нападение отряда покойного Туза сыграло именно такую роль. Если у врагов в засаде оказался резерв, что ещё у них спрятано в рукаве?

Когда противник бежит, его численное превосходство значения не имеет. Какая разница, всё равно бьёшь в спину! Неблагородно, но это — пираты. Они сами себя поставили за грань понятий морали и чести.

Часть из них бросилась в шлюпки. Весла в воду — и скорее грести от берега. Кто-то просто кинул оружие и поплыл, самые благоразумные падали лицом вниз, надеясь на плен и милосердие победителей.

— Дьявольщина! — воскликнул Йоргос, не веря своим глазам.

Блестящая победа выскользнула из рук. Словно очнувшись, возобновили огонь береговые батареи, всаживая снаряд за снарядом в скопившиеся корабли Архипелага.

— Что это, Алексайон?

— Резервный отряд в засаде, полагаю.

— Разрази меня гром… — Йоргос схватился за голову. Между пальцами показалась кровь — след ранения в начале боя. — Всё кончено. Уходим!

Князь смотрел на него с изумлением. Восемь из десяти флибустьеров ещё не спускались на берег. Пролив забит кораблями, разминуться сложно, а в Глотке Дракона — ещё и опасно. И, что особенно неприятно, Йоргос сейчас уведёт пушечное мясо, и оно не достанется береговым батареям. Когда-нибудь этот сброд придётся истреблять гвардии герцогств.

— Вы уверены? Вряд ли у Двенадцати Островов есть иные резервы.

— Я ни в чём не уверен! — Йоргос сорвался на истерический крик, вызвав косые взгляды у находившихся на шканцах. — Я не уверен, что там больше нет засады! Я только в одном уверен — если не спасу армию, Архипелаг падёт! Вы мне говорили, что все республиканцы — на кораблях, слышите, вы, синьор!..

Поиск решений окончился, начался поиск ответственного — на кого переложить бремя неудачи, усмехнулся про себя князь. Ну, валяй, если от этого легче.

Однако Йоргос взял себя в руки и отложил выяснение отношений на потом. Уцелевшие корабли по его команде двинулись к проходу, бросив кучу народа на берегу, в шлюпках и просто плавающих в воде.

— Они отобрали у меня победу… Передать канонирам: целься ниже!

И бортовая батарея «Гнева Юга» обрушила огонь на полосу земли у самого уреза воды, где бойцы Республики добивали десант. Князь побледнел. Мелькавшая среди серых мундиров чёрная фигурка его сына вдруг исчезла в дыму фугасного разрыва и больше не появилась. Йоргос отомстил самым жестоким образом!

У Алекса отпало желание покинуть корабль. Эту партию следует доиграть до конца. У каждого свои ставки.

«Гнев Юга» тем временем обошёл тонущую «Кровь Русалки» и приблизился к сцепившейся паре. Буквально перед самым бушпритом барка пострадавший от удара в корму корабль смог дать ход, снявшись с номера четвёртого. Но руль был явно повреждён. Поворот не удался, днище с шумом напоролось на камни южного берега пролива.

Остальным, даже очутившимся в самой узости, повезло больше. Суда разворачивались, у носа одного из них Алекс увидел три шлюпки, вытягивающие корпус на буксире на чистую воду. На свободе оказался и «Гнев Юга», изрядно потрёпанный и накренившийся, невзирая на авральную работу трюмных помп — они явно не справлялись.

Основная группа эскадры даже не вошла в пролив. Суда, переполненные десантниками-абордажниками, и прикрывающие их корабли бестолково скопились у входа. Флотоводческий талант Йоргоса проявился в полной мере.

Но это было не самое драматичное. Горизонт на западе покрылся чёрточками мачт. Над ними курились дымы. Здесь все, кого смогли спешно мобилизовать члены коллегии Республики. И те корабли, что провели какое-то время в западне у Рогов Дьявола из-за страха команд перед морскими минами, тоже присоединились к охоте. Они охватили выход из Глотки Дракона плотным полукольцом.

Йоргос тоскливо глянул на садящееся солнце. Светового дня осталось не менее часа. А потом корабли Архипелага будут подсвечены заревом пожаров. Отличные мишени. И командующий решил завершить хотя бы одно дело, отложенное во время боя в бухте.

— У нас полчаса, синьор, пока проклятые республиканцы не начнут разбирать «Гнев Юга» на заклёпки. За полчаса до смерти признайтесь мне: зачем вы предали Терона? Зачем завели нас в западню?

После канонады и бесконечных криков — команд и рапортов об исполнении вперемешку с ругательствами — на шканцах установилась необычная тишина, прерываемая лишь рокотом машины и