Потерянная голова

Мы целую минуту тупо смотрели на шею Пухлого, с которой куда-то делась голова.

А потом услышали за спиной недовольный окрик Командора:

— Эй, что вы там потеряли?

Егор хмыкнул.

— Да мы-то ничего, — проговорил он, искоса взглянув на Командора. — а вот у парня неожиданные потери…

Тут я перебил его. И с улыбкой беззаботного идиота громко спросил:

— А куда у Пухлого голова делась? Мне тут надо одного упертого убедить, что ни в какой глаз он бедному юрке не попадал.

У Командора нервно дернулся уголок рта. Он подошел к нам поближе, брезгливо, двумя пальцами набросил брезент обратно на тело.

— Голова — источник инфекции, так что ее уничтожат в пустоши, — тихо сказал он, и, внимательно посмотрев на нас, добавил: — Только в лагере обсуждать это не надо.

— А чего только голову уничтожить решили? — с недоверчивым прищуром спросил Егор. — По-хорошему, его бы вместе с телом…

Командор нахмурился, почесал пальцем нос.

— По-хорошему, вообще-то в этом теле имплантов миллиона на три, и я не собираюсь терять эти деньги, — еще тише сказал он. — В любом случае, это уже не твое дело. Вы очень помогли, это правда, — он перевел взгляд на меня. — Ты так вообще нечто. За заслуги перед отечеством сегодня у вас обед в тошниловке за мой счет, так что давайте, занимайте стол, пока там свободно, — Командор по-приятельски хлопнул меня по плечу. — Выпивку свою у Короткого потом возьмете. А сейчас свалите отсюда — мешаете.

Командор обернулся к своим патрульным.

— Чего жметесь? В машину давайте грузите, и в бокс! Пока тут паломничество не началось.

Егор задумчиво почесал щеку.

— Ну, пошли тогда, что ли? — сказал он мне.

Я кивнул.

Тем временем один из запертых гаражей медленно открылся, и из него беляковские ребята выкатили два приличных трайка — мощных байка на широченных шинах для быстрого перемещения по песку. Махнув рукой Командору, они надели шлемы и с громким треском один за другим покатили по главной дороге к воротам.

А мы пошли в сторону рынка, к строениям.

— Марат, ты ведь типа умный, да? — негромко спросил меня Егор.

Я усмехнулся.

— Ну, по крайней мере я думаю о себе именно так.

— Ну, о себе много кто чего-нибудь думает, но ты кажешься мне и вправду мозговитым. Так вот скажи мне, разве существует какая-то зараза, которая вот так вот… Только через голову передается?

Я улыбнулся.

— А как же. Называется «для дураков».

Егор хмыкнул.

— Вот и я того же мнения. Чем же тогда заражен этот юрка?

— Ничем.

— В смысле?..

— Прямом. Он, конечно, явно подвергся какому-то искажению, или отравлению — не знаю. Но это не заразно.

— Думаешь?

— Знаю. Помнишь, когда мы только пришли в лагерь и были похожи черт знает на кого? Так вот тогда Командор и вправду думал, что мы можем оказаться больными. Помнишь, он хотел тебя то ли обнять, то ли по плечу похлопать, но воздержался? И сразу нас в медичку отправил. А тут тряпку покойницкую потрогал — и тут же нос себе чешет. Вот ты бы потащил руки к лицу, если бы прямо перед этим тебе пришлось прикасаться к источнику заразы? Скажу больше — он и меня еще и по плечу похлопал.

Егор удивленно посмотрел на меня.

— Слушай, а я бы даже внимания не обратил. А ведь Командор даже не спросил, как прошел тест!

— Именно, — кивнул я.

— Но с такой спешкой выпроводил нас в медичку, будто, сука, у нас остановка сердца!

— Судя по всему, ему нужно было просто убрать нас подальше и побыстрей.

— Чтобы отпилить юрке голову? Кстати, у него это получилось лучше, чем у тебя. А то ишь, Крестоносец-младший, ёпта, — съязвил Егор с кривой ухмылкой. — Дайте мне, сука, меч! И коня!

Я рассмеялся.

— Ну, это просто мне меч достался негабаритный!

— Ага, еще скажи — бородатый оруженосец подкачал.

— Не, оруженосец мне как раз достался знатный — онагр и требушет в одном флаконе! Что он мастерски продемонстрировал.

— Че-че там во флаконе? Ничего не знаю. К счастью, я свою требуше, или как ты там выразился, никому не демонстрировал, она осталась у меня в брюхе, где ей и положено быть.

— Да не требуха же, а требушет! — расхохотался я. — Орудие такое было в средние века, темный ты человек.

— Ну, я, может, и темный, зато из тебя рыцарь — говно, — в шутку огрызнулся Егор.

— Но наездник неплохой, и стреляю быстро, — парировал я.

Егор вдруг стал серьезным.

— И все-таки, — сказал он, понижая голос. — Что за хрень, интересно, тут происходит?

Я пожал плечами.

— Понятия не имею…

— Продавать монету не передумал?

— Еще как передумал. В ТЦ продадим. А тут… Не нравится мне этот твой Командор. Связываться не хочу.

Егор кивнул.

— Я бы тоже так решил на твоем месте. Поскорей бы нам отсюда выбраться…

Мне вдруг вспомнилось, как я подошел к уже рухнувшему Пухлому. Пытался определить, живой он еще, или просто его импланты механически дергаются.

«Будьте вы прокляты», — проговорил тогда Пухлый.

И так посмотрел, будто ненавидел.

Хотел бы я знать, что он имел в виду под этим «вы». Человеческую расу? Постояльцев этого лагеря?

А еще он тогда упомянул какой-то «белый котел».

И я спросил:

— Егор, а ты знаешь, что такое «белый котел»?

— Чего это ты вдруг спросил о нем?

— Наш заразный юрка что-то говорил о нем перед смертью.

— Хм-м… Ну, вообще «белым котлом» называется одна из обвалившихся шахт Крота. Находится здесь неподалеку. Там внутри оказался известняк, так что пролом похож на здоровую белую чашку.

— И почему наш Пухлый мог про нее вдруг вспомнить? Нет идей?

Егор только руками развел.

— Может, он когда-то работал там. А может, вообще не этот котел имел в виду. Кто его знает.

За разговорами мы добрались до рынка.

Здесь начинала восстанавливаться прежняя активность: пара десятков людей уже суетились на своих торговых точках, матерясь себе под нос и протирая тряпками обрызганные кровью упаковки. Труп уже убрали, кровавые одеяла — тоже. Раздавленные и мятые банки складывали в одну кучу, на полиэтиленовую подстилку.

При виде