появился, но посетитель готов ждать, это ведь совсем не долго по меркам его жизни. Минуты, секунды даже… Потом появляется первое блюдо – разумный. Он простой и примитивный, бедный на эмоции, но уже вполне себе съедобный. Но вот, блюдо съедено и на столе появляется новая тарелка. Тут уже перемешано всё, эмоции сложнее, интереснее, вкуснее. Каждое следующее блюдо – это всё больший спектр различных эмоции, которые усиливаются, когда их испытывает большая группа разумов. Преклонение народа перед вождём, страх перед природным катаклизмом, радость от чудесного спасения от него – если такие эмоции передаёт миллион разумов в унисон, вкус блюда становится по истине уникальным. И чем более сложные эмоции испытывают разумы во время своей жизни, тем вкуснее и оригинальнее поданное на стол блюдо. Но весь обед меркнет перед десертом. Это великий кулинарный шедевр, ручная работа мастера, его лебединая песня. Уникальное, изготовленное в единичном количестве блюдо, которое повторить попросту невозможно. Главным ингредиентом этого десерта является агония всего мира, ожидание неминуемой смерти миллиардами разумов, передающих только одну эмоцию – ужас, дикий и животный страх. Изысканный десерт, вишенкой на котором является смерть всех разумных съедаемого до последней крошки мира.

Мы с Эми молчали, уже почти минуту. Не знаю, о чём думала девушка, но мои мысли разбегались и с разбега сталкивались друг с другом, превращая весь мыслительный процесс в чехарду образов и нелепых картинок. Наверное, именно такое состояние и называется шоковым.

– А что с напитком? – я выдал, наверное, самую глупую свою мысль, которая случайно оказалась схвачена мной и облачена в голос, получившийся хриплым, каким-то чужим.

– Напитком? – Третий уставился на меня с удивлением, – а, вот ты про что… напиток тоже был, где-то сразу после пюре с сосиской, сразу перед десертом, но не это главное.

– А что главное? – а продолжал тупить и задавал вопросы, которые первыми приходили мне в голову.

– А дальше, ребятки, пустая тарелка, которая отправляется обратно на кухню и попадает в посудомоечную машину. Персонал тщательно моет стол, вытирает оставшиеся пятна и расстилает новую скатерть. Очень скоро на неё поставят новые тарелки с очередным блюдом от шеф-повара для нашего "Мистера Вечно-Голодного", который снова придёт поесть в своём любимом ресторане.

Мы снова помолчали немного и голос подала Эмели:

– Звучит это чудовищно, очень страшно, безумно страшно. Это всё правда?

– Полнейшая, – Третий ухмылялся ей прямо в лицо.

– Но зачем ты говоришь это нам? Мы-то чем можем помочь?

Третий вдруг стал совершенно серьёзным, даже несколько меня напугав этим своим мгновенным преображением из паяца в нечто совсем не человеческое, жёсткое и властное, давящее одним только взглядом. Существо, занявшее место Геннадия и на секунду сбросившее маску весельчака и балагура Третьего, наклонилось ближе к нам и почти шёпотом произнесло:

– А затем, ребятки, что я тот самый работающий без выходных и на нищенскую зарплату официант, подающий еду и убирающий за посетителем грязные тарелки. И я хочу, с вашей помощью, закрыть к чертям этот грёбаный ресторан.

(обновление от 23.03.21, продолжение следует)