Очередь разорвала брюхо в клочья.

Гигант пошатнулся — и начал падать на меня, в то время как я не мог даже пошевелиться. И если бы не Егор, этот Железный Генрих грохнулся бы на меня всем прикладом.

Великан растянулся на земле, заливая все вокруг своими жидкостями.

Наконец-то!

Я тяжело дышал, опираясь на Егора.

Вершинин тихо подвывал где-то за спиной, пытаясь охладить обожженную руку. Чо, вернув себе человеческий облик, остался в одних только своих растягивающихся штанах. На плече и на груди у него алели кровоподтеки, в некоторых местах сочившиеся кровью. Север, согнувшись в три погибели и упираясь руками в колени, тоже пытался отдышаться.

— Надо убираться отсюда в убежище, — сипло сказал я, глядя на то, как морщится наш человек-гора, трогая кровоподтеки на груди.

Егор ухмыльнулся.

— Все-таки хорошо, что у него дубина из руки, а не из хера, к примеру, выросла. Да, Чо? А то, глядишь, пришлось бы другими местами ее останавливать. Менее героически.

— Да пошел ты, — беззлобно огрызнулся азиат.

— Надо бы Анну забрать, — вмешался я в их препирательства.

— А если внутри опасно? — спросил Север.

— Оставлять ее здесь одну не лучше. Мало ли что может случиться, а мы даже не услышим, потому что будем внутри, — возразил я.

— Тоже верно, — вздохнул буддист. — Я схожу за ней.

— Давай я с тобой, что ли, — подал голос Егор. — А то ведь кроме бабы надо еще и рюкзаки притащить. Слышь, Монгол, а с пленным-то что делать?

Я пожал плечами.

— Да развяжи его и отпусти на все четыре стороны.

— Ну, далеко он вряд ли уйдет. Один, без оружия и без нейтрализующего препарата, — заметил Север.

— И что предлагаешь? Обнять его и поплакать? — развел я руками.

— Может быть, стоит оставить пленному пистолет и магазин патронов? Чтобы дать шанс.

Я посмотрел на него как на идиота.

А Егор фыркнул.

— Лично я готов ему дать только один! Патрон, в смысле. И пускай себе перерождается на здоровье… Правда, Монгол, нахрена он нам нужен за спиной?

— А давайте-ка оба без самодеятельности? — строго сказал я, нахмурившись. — Мы пока вперед пойдем, не дожидаясь вас. Постарайтесь не задерживаться.

И они двое отправились в сумерки развалин бывшего завода.

А я шагнул к Чо, поймал его за руку и повернул наклейкой-тестером к себе.

Полоска из зеленой выцвела в ярко-желтую.

Взглянул для сравнения на свою, проглядывающую через прозрачную вставку на рукаве. Канареечно-желтый, с зеленоватыми вкраплениями.

— Нормально все, — прокомментировал он.

— Да, пока нормально, — согласился я. — Плохо начнется часа через два. Или три от силы.

— Оптимиздишь не по-детски, — усмехнулся Чо.

— Да, я всегда такой. Так что сходи и забери свой костюм.

Азиат усмехнулся.

— Думаешь, твоего клея хватит, чтобы собрать эти лоскуты?

— Да хоть через край зашьем, если потребуется. Все лучше, чем с открытым телом. Забери. А там видно будет.

Больше он возражать не стал. Отправился на крышу лоскуты искать.

Я обвел взглядом место побоища.

Да уж. Побежденных противников много, но по-настоящему попотеть нас заставил один. И защиту попортил, и шкуру кое-кому.

Я спрыгнул вниз, к воротам убежища. За мной последовал Вершинин. Его рука медленно регенерировалась, но выглядела все еще страшно.

Двери в убежище оказались прилагательными.

В смысле, они были приложены к дверному проему и на самом деле ничего не запирали.

Я толкнул дверь плечом, и створки со скрежетом рухнули внутрь, подняв облако пыли. Запахло чем-то техническим, горьковатым. А перед нами открылся просторный зал, совершенно пустой. Его стены покрывали странные наросты — не то органические, не то биомеханические. Они были темно-бордовые и тянулись по полу, стенам и потолку, как набрякшие вены с узлами и разветвлениями. Наросты испускали золотистое свечение. И это свечение, густое и теплое, наполняло помещение уютным туманом.

А еще вся эта биология на стенах пульсировала. Причем у каждой жилы имелся свой темп.

— Что за дьявольщина? — проговорил Вершинин. Он подошел к стене, здоровой рукой вытащил нож и воткнул его в нарост.

Жила дрогнула под клинком. Свет в ней иссяк — сначала в том месте, где она была повреждена, а потом начала угасать вся ветвь целиком. Из раны на каменную стену потекла густая прозрачная жидкость.

— Не надо, — строго посмотрел я на Вершинина. — Мы не знаем, что это и для чего.

Тот пожал плечами и промолчал.

Следом зашел Чо. Присвистнул.

— Интересно тут у них.

Я, осторожно ступая промеж бугрящихся жил на полу, двинулся из зала в следующую комнату, когда услышал поспешный топот, и в хранилище вбежали Егор и Север с Анной на руках.

— Монгол, помоги! — крикнул буддист, опуская безвольную женщину на пол.

— Твою ж… — пробормотал я, бросившись ему навстречу. — Что случилось⁈

— Я не знаю, — проговорил Север, поднимая на меня растерянные глаза. — Мы пришли, а она…

— Анна! — тряхнул я ее за плечи. — Ты меня слышишь? Черт, да снимите вы ей шлем! — приказал я. Парни поспешно принялись отсоединять громоздкий головняк. Я сбросил перчатки, тоже сорвал с себя расколотый шлем и принялся осматривать ей грудь, плечи, руки в поисках следов нападения.

Когда парни сняли с Анны шлем, она вдруг закашлялась. А через секунду кашель вдруг превратился в кровавую рвоту.

Я поспешно развернул женщину на бок. И увидел ее ноги.

Или, вернее, тонкие прорези вдоль проклеенных швов на брючинах.

В висках гулко и тяжело застучал пульс.

Целостность костюма нарушена. Но как? В какой момент?..

Тут Егор сунул мне в руки упаковку салфеток, и я вытащил разом целую пачку влажных и пахнущих чистотой листочков.

Анна неловко сгребла их с моей ладони и прижала к лицу. А я, грубовато вывернув ей другую, свободную руку, заглянул в прозрачное окошко костюма…

Тестер был красным, как густая венозная кровь.

Я разжал пальцы. И рука Анны выскользнула из моей.

Что за херня⁈

— Твою мать!.. — сорвалось с языка у Егора, который тоже все увидел.

Север стал белым, как сахар, но промолчал и уставился на меня.

А я смотрел в одну точку, пытаясь понять, как вообще такое возможно. Даже если она порвала костюм. Или, вернее, кто-то другой помог