Даже не пытаясь сблизиться с головой колонны, куда Йоргос по неопытности согнал самые мощные корабли, пароходы ударили в центр и в хвост. Пока главный флото-и полководец орал команды, в сквернословии заткнув за пояс уроженцев Юга, Алекс неторопливо нацепил крыло. С высоты птичьего полёта он видел, как вспыхнули три пузатых транспортника, один окутался паром лопнувшего котла. Корветы отвалили столь же быстро, как и напали. Вряд ли они получили повреждения от нестройного ответного огня воинства «верховного лорда эвиконунга».

По возвращении на полубак флагмана князь невинно поинтересовался: если всего четыре боевых единицы нанесли такой ущерб, что чего ждал главнокомандующий от драки с целым флотом?

Лицо Йоргоса, и без того перекошенное от гнева, пошло красными пятнами.

— Как вы смеете! Если бы я не послушал вашего совета и дал команду на отплытие раньше, мы бы давно прошли эту зону!

— И приблизились к Дайресту в середине дня, где нас ожидают республиканцы. Можно сказать — с распростёртыми объятиями.

— Мы всё равно не войдём в бухту в темноте!

Князь устало повторил трижды говоренный аргумент.

— Возле прибрежных скал у нас преимущество. Наши корабли двинут на абордаж, у противника будет скован маневр. Или вы хотели повторить сегодняшнюю схватку в открытом море?

Йоргос зло сплюнул за борт. Лицо, до отплытия из Фроны всегда спокойное, отражало бурю противоречивых чувств.

— Если вы не уверены в исходе сражения, не лучше ли повернуть назад прямо сейчас? — поддел Алекс.

— Не-ет! — тей ударил кулаком по фальшборту. — Только вперёд! Но будьте вы прокляты, если что-то пойдёт не так.

Картина нарисовалась кристально ясная. Йоргосу пятый десяток. Большую часть сознательной жизни он провёл при неудачнике Тероне, быстро потерявшем герцогскую корону. Высшее достижение сюзерена — подчинил себе бандитов Юга, проявив себя ещё злее, подлее и беспринципнее, чем прожжённые пиратское вожаки. А Йоргос? С переменным успехом возглавлял мелкие отряды в стычках с конкурентами и в налётах на ламбрийские прибрежные города. Вдруг появилась исключительная возможность отличиться, но и риск поражения высок. Этот риск хочется возложить на чужие плечи. Например — на плечи Алекса за неправильный совет.

Два десятка лет вращаясь среди пиратов, Йоргос утратил большую часть того, что входит в понятие «тейская честь». Он уже не хотел понимать простую истину: если берёшься за дело, то всецело отвечаешь за результат, удачный или провальный. Давно уже не слишком благородный синьор мыслил как флибустьер, выпячивал заслуги, чтобы урвать долю в добыче, и заботился о приуменьшении грехов, чтобы долю не урезали.

От дворянского происхождения он сохранил владение Силой и шпагой да обрывки принципов, включая верность клятве. Но не это делает человека настоящим теем.

— Пока не стемнело окончательно, измените построение. Например — в две колонны, фрегаты пусть двигаются параллельно, прикрывают.

Столь очевидное решение прозвучало для пиратов откровением. Они привыкли сражаться в море или одиночными кораблями, или сравнительно небольшими группами. Флот Йоргоса, вероятно, был самым крупным скопищем плавучего дерева и железа за всю историю Юга.

Перестроение закончилось в полной темноте и, конечно, сопровождалось конфузами. Два парохода столкнулись, один потерял строй и растаял в тропической ночи.

Алекса волновало другое. Спасение утопающих с потопленных судов и перестроение заняли около двух часов. Даже при использовании парусов и благоприятном ветре они опаздывают к Теландайну. Не насторожит ли Йоргоса отсутствие прикрытия у входа в гавань?

Столь же драматично протекало ожидание в Теландайне, а роль нервного скептика взял на себя Орвис Далматис. Он жаловался Рикасу, что Коллегия Республики более чем сдержанно отнеслась к идее снять орудия с кораблей и расставить их у входа в бухту. Если флот лордов откажется от намерения штурма столицы, им ничего не стоит высадить десант в другой части острова. Недоверчивые в силу разбойной профессии, республиканцы задавали Далматису законный вопрос: вдруг предложение князя — ловушка? Поэтому количество пушечных стволов, глядящих в тёмные воды бухты, увеличилось не столь значительно, как рассчитывал Алекс.

— И я ничего не могу поделать, — всплеснул руками франтоватый пират.

Накануне решающей схватки в Теландайн прибыла эскадра Тибора Безенета. Ушлый картёжник сделал вывод, что перепродавать рабов лордам в разгар войны с ними — не самое разумное предприятие. Благоухая ароматами моря и дублёной кожи, он заявился в особняк Далматиса поздно вечером. Даже в неизменных очках, он совсем не напоминал счетовода или карточного шулера, скорее — обычного свободного охотника, поход наложил свой отпечаток.

Разумеется, там не спали. К хозяину дома ежечасно прибегали самые разные личности, приносили донесения, листки с телеграфическими сообщениями и вновь убегали по поручениям. Рикас деловито чистил оружие. Айна уединилась — примеряла новый обтягивающий наряд, намереваясь летать над полем боя и приносить пользу Двенадцати Островам хотя бы в качестве наблюдательницы.

Выслушав короткий рассказ Туза, Далматис загорелся идеей.

— Не знаю, когда вы получите долю в добыче. Пока война кончится… Предлагаю конкретное дело. Всех, кого сможешь вытянуть до утра из кабака, ставь под ружьё. Битва даст трофеи уже завтра.

— И освободи самых крепких рабов, — вмешался Рикас. — На долю добычи они претендовать не будут, скажут «спасибо» за право стрелять в работорговцев.

К Безенету вернулось выражение лица картёжника. Он словно прикидывал — делать ли ставку, когда не известны карты в прикупе.

— Часть рабов погибнет… Они — товар. И, вдобавок, такие дикари!

— Не все. Тея Дара я попрошу лично. И с ним в клетке плыли вполне понятливые парни. Скоты, конечно, но воевать смогут.

В гостиную, где совещалась троица, спустилась Айна. В обличии девы-воительницы она собиралась произвести впечатление на Далматиса, но и Туз, больше месяца не смотревший на женщин, был впечатлён. Даже Рикас, оценив шёлковые тёмно-зелёные бриджи и бархатную плотную курточку, одобрительно кивнул. Неудовольствие высказал лишь тот, чьё душевное равновесие было целью маскарада.

— Дорогая! Я категорически против вашего участия в предстоящих событиях. Одна шальная пуля, и…

— И всё в воле Создателя. Я, дочь князя и элит-офицера, не считаю себя вправе отсиживаться в тылу, — Орвис тщился выдвинуть ещё какие-то возражения, но Айна обвила его за шею и запечатлела поцелуй на лбу. — Обещаю быть осторожной и не снижаться.

Растущее сближение сестры со скользким гражданином не радовало Рикаса. По правде говоря, он не мог предъявить ему никаких претензий. Далматис помог вырваться из плена, устроил в Теландайне, организовал встречу с отцом, в наилучшем виде заботится о сестре… Почему он вызывает такое предубеждение? Ведь ясно — в преступном обществе свободных охотников шанс на выживание