— Потому что бабочка-пылеедка сделала то, чего я не мог, — тихо сказал он, в его глазах снова заплясали безумные искры. — Поставила их на место. И графа Страхова, и Бориса, и этих… — он кивнул в сторону двери, за которой раздавались томные вздохи. — Ты показал им, что не все можно купить или запугать. К тому же… — он снова криво усмехнулся, — после терапии у Великой и Прекрасной Госпожи… я как-то пересмотрел свои взгляды на жизнь. И на боль. И на кактусы. Так что считай это… профессиональной солидарностью жертв.

Он снова прислушался к звукам из соседней комнаты.

— М-да, похоже, они там перешли ко второму акту марлезонского балета, — прокомментировал он. — Самое время сваливать. Только осторожно, там ступеньки скользкие. Прадед Акакий один раз навернулся и сломал ногу. Говорят, потом три дня лежал и ругал слизней. Полетели, пылеедка? Вж-ж-ж-ж-ж…

Расставив руки в стороны, он шагнул в темный проход.

— Значит, это твой план «Б»? — я с сомнением заглянул в зияющую черноту прохода. — Узко, темно. И пахнет так, будто здесь недавно скончался очень старый и очень одинокий носок.

Тимур пожал плечами с видом заправского экскурсовода по преисподней.

— Прадедушка Акакий был человеком практичным, хоть и с легким… прибабахом, — пояснил он. — Ему не нужны были бархатные портьеры и хрустальные люстры. Главное — функциональность. И подальше от налоговых инспекторов…

Он щелкнул пальцами, и в его руке вспыхнул небольшой огонек.

Я кивнул. Выбора особо не было. Звуки из графских покоев становились все более… оперными. Не хотелось ждать антракта.

— Ладно, веди, Сусанин недоделанный, — проворчал я, первым шагнув в пыльный проем. — Но если тут окажутся разумные слизни, я за себя не отвечаю.

Мы двинулись по узкому, извилистому туннелю. Стены были сложены из грубого камня, местами покрытого склизкой плесенью. Под ногами хлюпала вода, а с потолка то и дело капало, заставляя вздрагивать. Воздух был тяжелым, спертым, пахнущим сырой землей и вековой пылью. Это был настоящий театр теней и отсыревших надежд.

— Неплохо тут у вас, — заметил я, стараясь не задевать плечами шершавые стены. — Уютненько. Только пауков не хватает для полного комплекта. И, может, пары-тройки скелетов предыдущих «гостей».

— Пауки есть, — заверил Тимур, указывая на огромную паутину в углу, в которой что-то подозрительно шевелилось. — А скелеты… прадед был аккуратистом. Всегда убирал за собой. Ну, почти всегда.

Алиса материализовалась рядом, брезгливо осматривая окружающую обстановку.

«Какая прелесть, — прокомментировала она, стараясь не касаться стен своей голографической проекцией. — Сеня, если ты здесь подцепишь какую-нибудь доисторическую плесень, я лично проведу полную дезинфекцию твоего организма. Огнем. Изнутри. А потом ещё раз, чтобы наверняка».

«Спасибо, дорогая, ты как всегда очень заботлива», — мысленно ответил я, отмахиваясь от очередной свисающей паутины.

Мы шли минут десять, петляя и спускаясь все ниже. Тимур двигался на удивление уверенно, словно проделывал этот путь каждый день. Время от времени он издавал странные звуки, похожие на трели экзотических птиц. Я старался не обращать на это внимания. Главное — выбраться.

«Сеня, у меня для тебя новость из разряда „чудеса археологии“, — серьезно сказала Алиса и указала направление. — За поворотом чую коммуникационный узел эпохи, когда люди еще верили в телеграф. Кабель там настолько винтажный, что впору выставлять в музее… Но авось один SOS для Морозовой я из него выжму».

«Давай попробуем, — согласился я. — Как быстро обернешься?»

«Ну-у-у… Есть шанс, что Морозова получит наше послание раньше, чем мы состаримся в этих катакомбах».

«Понял…»

— Тима, тут можно ненадолго остановиться? — вслух произнес я. — Мне нужно… э-э-э… оценить качество местной пыли.

Тимур закивал.

— Да, только недолго. А то папаша с Вероникой могут закончить свою… симфонию, и… обнаружить наше отсутствие.

Мы добрались до небольшого расширения в туннеле. В стену действительно был вмурован старый, покрытый ржавчиной металлический ящик с обрывками проводов. Реально, «связь в каменном веке».

Алиса тут же принялась за дело, коснулась древнего кабеля рукой.

«Так-так-так… Протоколы обмена данными из серии „почтовые голуби были быстрее“… Но сигнал теплится! Слабее пульса у столетнего черепахи, зато такой же стабильный! Отправляю Морозовой координаты выхода и просьбу о встрече».

Какое-то время она возилась с передачей. Пока ее лицо не озарила довольная улыбка.

«Готово! Сообщение отправлено, — сообщила Алиса. — И даже получен ответ: 'Принято. Буду ждать в условленном месте».

«Лаконично. В стиле Морозовой», — отметил я.

«Ага, деловая переписка в стиле Гестапо… Она даже в экстренных ситуациях умудряется звучать, как секретарша генерального директора ада».

Мы двинулись дальше. Через некоторое время туннель пошел вверх, и вскоре я почувствовал слабый сквозняк и едва уловимый запах свежего воздуха.

— Почти пришли, — объявил Тимур. — Здесь должен быть выход в старый фонтан. Правда, он уже лет сто как не работает. Сейчас там, наверное, птички гнезда вьют. Или бомжи устроили курорт.

Он с усилием толкнул массивную каменную плиту, которая со скрежетом отъехала в сторону, открывая нам выход.

Мы оказались в заросшем, неухоженном парке. Лунный свет тускло освещал потрескавшиеся статуи и заброшенный фонтан, из центра которого сиротливо торчала ржавая труба. Атмосфера была гнетущей, но после сырых подземелий это место казалось раем.

— Ну вот, пылеедка, твоя цветочная поляна, — Тимур сделал театральный жест рукой. — А мне пора возвращаться.

— Без обид, но тебя там как будто не особо ждут, — я задумчиво посмотрел на него.

— У меня там незаконченные дела, — он подмигнул. — К тому же, папаша с Вероникой, наверное, уже перешли к десерту. Не хочу пропустить самое интересное. Вдруг они решат заняться этим на прадедушкином рояле? Это будет такой контент для моего внутреннего тиктока!

Прежде чем я успел что-либо ответить, из темноты парка бесшумно вынырнул знакомый темный аэрокар. Без номеров. Дверца открылась, и из салона выскочила Екатерина Васильевна Морозова. Она была в строгом темном брючном костюме, волосы собраны в тугой пучок. На лице — ее любимая черная маска Ночной Госпожи, но в глазах… в глазах плескалось что-то, чего я раньше не видел.

— Семён! — почти выдохнула она. В ее голосе проявились непривычно встревоженные нотки. На мгновение маска идеальной хладнокровной доминатрисы дала трещину, и я увидел женщину, которая… волновалась? За меня?

— Со мной все хорошо, — я поспешно успокоил ее, подняв руку. — Кайлов подсобил, показал тайный ход.