Я слушал его вполуха и думал.

Про других чужаков. Тех, что бывали здесь раньше.

Не означает ли это, что у какой-нибудь Белой Короны или еще какой-нибудь корпорации уже давно имеются образцы всех этих сывороток и стимуляторов? И если так, то что они с ними делают? Изучают? Используют?

Но где и как?

Получить мутацию, не вставая с любимого кресла — это же очень соблазнительная тема. Если бы технологии имелись на руках, наверное, вся элита уже давно не бегала бы по рифтам, как наша Анна Сергеевна, а просто колола бы себе всякую дрянь и радовалась жизни. Никаких тебе неожиданностей, никаких рисков.

Но ничего подобного я пока не наблюдал. Означает ли это, что никаких таких образцов у них нет? Или существуют какие-то проблемы и побочки? Например, превращение морды лица в скуластую маску, или обрастание всякими наростами?..

И тут мне вспомнились наши щитовники.

Я даже замедлил шаг.

Данилевский сказал, что это новая форма. Что они могут эволюционировать…

А что, если это чьи-то лабораторные образцы?..

Что-то у меня фантазия разыгралась без поводов и причин. Тем более наши щитовники выглядят несколько иначе, да…

В этот момент я услышал, как вдруг закашлялась Анна.

Остановился. Обернулся.

Она стояла, схватившись за грудь и тяжело дыша.

Я поспешил к ней, хотя Анну и так уже обступили Егор и Чо.

— Что такое? — встревоженно спросил я, заглядывая ей в прозрачное стекло шлема.

— Меня… тошнит немного, — сдавленным голосом проговорила Анна.

— Эй, нельзя, чтобы вырвало, ты же не сможешь снять шлем! Дыши медленно, ртом!..

Она снова закашлялась, а я, оттолкнув в сторону Чо, развернул Анну так, чтобы тусклый свет от края закатного светила попал ей на лицо — бледное, покрытое потом, с глубоко запавшими глазами и потерявшими цвет, сухими губами.

Мои брови сами собой сбежались на переносице.

— Что с тобой? Как ты себя чувствуешь?

— Видимо, изрядно перенервничала, — отозвалась Анна, слабо улыбнувшись. — С давлением проблемы. Ничего, я справлюсь, не сахарная.

— Монгол, в укрытие! — отвлек меня своим окриком Север.

Вершинин подхватил пленного, и все рванулись к развалинам справа от нас.

Высунувшись из укрытия, я увидел на фоне угасающего неба две рослые фигуры великанов в доспехах. Они неспешно двигались мимо нас по каким-то своим надобностям.

— И радиация их не берет, — пробормотал Чо.

— Их вообще мало что берет, — вздохнул я. — Остается только надеяться, что основные силы сейчас заняты войной, а не охраной любимой прелести.

Дождавшись, пока воины мутантов скроются из виду, мы двинулись дальше, к заводу, угадать который в куче бетонного лома было уже невозможно.

Отсюда до хранилища, по словам пленника, было уже рукой подать.

Сумерки к тому времени стали еще гуще, что было нам на руку.

Мы залегли за грудой бетонных плит метрах в пятидесяти от цели.

Хранилище оказалось едва выступающим над поверхностью земли строением, обшитым ржавым металлом. С одной стороны, от него случился глубокий обвал, обнаживший часть бетонной стены, и пики арматурных прутов, торчавших из земли. Напротив нас зияла забетонированная колея, тянущаяся к раскуроченным воротам убежища и залитая зеленоватым светом фонаря. Бетон весь лопнул, покрылся сетью глубоких трещин, но визуальную целостность тем не менее сохранил.

В этой траншее несли караул два сержанта — очень высокие, с многочисленными трубками, тянущимися от ранцев в прорези доспехов. Еще двое стояли повыше, по бокам от траншеи. Вокруг них, переминаясь с ноги на ногу, вздыхали и покачивались из стороны в сторону щитовники — по пять штук с каждой стороны.

У одного из этих боковых рыцарей имелась и своя свора дикарей на цепи. Они лениво дремали чуть в стороне от своего хозяина, время от времени то поскуливая, то почёсываясь. К счастью, ветер дул нам в лицо, так что они не учуяли нашего приближения.

— Сначала ударим гранатами в центральную часть, а потом заходим одновременно справа и слева, — тихо сказал я. — Вершинин прикрывает Чо, я прикрываю Егора, Север сам по себе.

— Люди на цепи, если что, неубиваемые, — добавил Север.

— Верно, — кивнул я. — Лучший вариант им тупо голову отрубить. Вон, у Вершинина должно получиться. Так что берите на себя парня со сворой.

Тот усмехнулся.

— Это правда, такое я смогу.

— В доспехи, как я понял, стрелять бесполезно, они непробиваемые, — мрачно сказал Чо.

— Не совсем, — возразил я. — С близкого расстояния шлем прострелить можно.

— Ну и лицо, само собой, тоже, — заметил Север.

— Хороший вариант, если только они не начнут метаться на нашей с тобой скорости, — вздохнул я. — Еще у них больное место — их шланги из ранцев. Очень воют, когда их выдергиваешь… Север, ты тогда тоже заходи с парнями справа, там из-за этих собак хлопот будет побольше. Поможешь с ними, ты быстрый. А мы с Егором возьмем левого и постараемся притормозить нижних, если вдруг они выживут. Так что по возможности не подходите близко к канаве. Разрывы костюмов на короткий срок благодаря КР-4 нам не особо навредят, но все равно лучше остаться целыми. Если что, после боя при первой же возможности латаем дыры, клей у меня с собой.

Мы еще раз проверили оружие.

Пленника я привязал к обнажившемуся металлическому ребру покосившейся бетонной плиты. Тот попытался возмутиться, что вообще-то он свой. Тогда я предложил ему полную отключку в качестве альтернативы, и мужик послушно умолк.

Потом я отвел Анну подальше от входа, посадил в тени.

— Ты там как? Нормально? — спросил я, отметив ее неловкие движения и устало поникшие плечи.

— Голова кружится немного и кислорода в этом костюме не хватает, а в остальном ничего, — проговорила она. — Просто хочется поскорей все это снять. Не пойму, чего это я вдруг так не вовремя расклеилась. Может, побочки вылезли на этот твой препарат?

Я вздохнул.

— Не исключено. Из дополнительных эффектов у него там заявлено тридцать семь пунктов. Если честно, я их даже не помню все. Мы постараемся не затягивать. А потом разберемся, что делать с твоим здоровьем, потому что мне это все не нравится. А сейчас держи автомат. Из рук его не выпускай, поняла? Если пленный дернется куда-нибудь, сразу стреляй.

— Вообще-то он человек, Монгол, — с укором проговорила Анна.

— В родном мире мы