Пара охотников, отступая, прижалась к стенке, перекрывая мне обзор. Скорее всего, они покойники, так как против них остаётся ещё два десятка пиратов.

Из последних сил я рванул наверх. Перевалившись через перила, рухнул на палубу и ударился спиной о сталь. Руки дрожали от напряжения, в ушах гулко стучал пульс, а я уже поднимался на ноги, слыша, как Александр сражается на палубе.

Выбежав из-за капитанской рубки, я увидел окружённого Шишу. Его теснили к краю палубы десять человек. Готов спорить, что он бы их прикончил, если бы не два лучника, заставляющие Шишу то и дело уклоняться от свистящих стрел.

Шишаков ловко уворачивался от постоянно мелькающих в воздухе клинков, отбивал стрелы. Но вот атаковать никак не получалось, слишком плотным был поток ударов.

Да и противостоящие ему мечники были далеко не новичками. Отличный баланс, правильная работа в стойке, и в группе действовали слаженно. Одним словом, наставнику было туго.

— Сдафайся! Мы сабрать деньхи и уйти! — кричали Шишакову раскосые.

Пока Шиша вертелся как уж на сковороде я скользнул за спину лучникам и со всего размаха перерубил ноги по колено первому. Рухнув на палубу, он заглушил звон стали воплем, наполненным болью и ужасом.

Мечники тут же отвлеклись на него, и этим успел воспользоваться Шишаков. Нанеся пару тычков, он оборвал две жизни.

Последний лучник успел перевести на меня прицел, вот только на выстрел времени не хватило. Меч звонко перерубил древко лука вместе с передней рукой лучника.

Боец с ужасом уставился на кисть, развалившуюся пополам. Но грустил он недолго. Сделав подшаг, я сбил его с ног. Вонзил клинок в бедро, отправляя его на пол.

Убивать я никого не собирался. Сами сдохнут от потери крови. А пока пусть поработают отвлекающим фактором.

Раненые кричали от боли, хватались за искалеченные конечности, катались по палубе, окрашивая её в красный цвет. Это очень сильно беспокоило мечников, так как теперь противник был не один, и им приходилось раз за разом посматривать в мою сторону.

Впрочем, помогать Шишакову я больше не собирался. Он и сам справится, а мне уже нужно бежать. Со стороны кают донёсся пронзительный женский визг. Кричала Юлиана. Прихватив кинжал одного из лучников, я нырнул в стальное нутро корабля.

От коробок, стоявших в коридоре, остались только щепки. Каюта с матросами была заперта, как и аппартаменты Островского. К купцу ломился раскосый боец, пытаясь использовать меч вместо лома.

— Открой, сюка! Ми убить твой дочь! — рычал он.

— Идите на хрен! Я вам ничего не отдам! Охрана! Охрана, мать вашу!!! — голосил Островский.

Раскосый заметил меня и рванул вперёд. Занеся меч над головой, он ударил, вот только потолок был низковат. Лезвие заскрежетало о сталь и замедлилось, подставив мне грудь бойца, в которую и вошёл кинжал по самую рукоять.

Сбив китайца с ног, я нанёс ещё один удар в шею, перебив шейные позвонки. Тело обмякло. Выдернув лезвие, я вбежал в комнату Юлианы и застал раскосого лежащим поверх девушки. Китаец пытался выкрутить ей руки, но это у него не получалось. Девушка кусалась и пиналась. Впрочем, силы её были на исходе.

Слева на полу лежало тело служанки грымзы. На её лбу надулась стремительно синеющая шишка. Видимо, пыталась спасти госпожу, но не справилась. Подойдя сзади, я потянул за волосы на себя раскосого и трижды вонзил клинок в его спину. Отбросив ублюдка в сторону, я склонился над девушкой.

Конечно же, я ожидал слёз или благодарности. Но Юлиана бросилась на меня с неизвестно откуда взявшимся ножом. Клинок блеснул в тусклом свете лампы, и я в последний момент отвёл руку девушки в сторону, обняв её.

— Успокойся. Всё кончено. Со мной ты в безопасности.

— Отпусти меня! Не смей ко мне прикасаться! — завизжала Юлиана, затем упёрлась в стену и резко от неё оттолкнулась.

От такого напора я не устоял на ногах и рухнул на спину, продолжая сжимать её в объятиях.

Боевая девчонка отклонила голову, чтобы шибануть меня затылком в переносицу, а я как-то не планировал щеголять со сломанным носом. Резко повернувшись, я навис над ней.

— Дура! Это я, Владимир! — зарычал я.

— Какой ещё Владимир⁈ Отпустите меня! — голосила она, вцепившись длинными ногтями в мою шею.

Вот же чёрт. Впала в истерику и совсем перестала соображать. А глаза у неё всё же красивые. Подумал я и тут же поцеловал строптивую девицу.

— Что вы себе позволяете⁈ — задохнувшись от возмущения, вскричала она.

— Получаю плату за спасение, — улыбнулся я и поцеловал её снова.

— Владимир. Вы не можете… — слабеющим голосом пролепетала Юлиана, и её попытки вырваться прекратились.

— Вы совершенно правы, — я посмотрел ей в глаза, увидев, как уголки губ девушки поползли вверх. И снова поцеловал.

Сопротивление сломлено, девушка, только что терзавшая мою шею, с наслаждением утопала в поцелуе. Со стороны это могло выглядеть странно. Окровавленный парень целует богачку, пока рядом валяются два трупа и служанка, потерявшая сознание. Но в этот момент нас это нисколечко не волновало.

В коридоре послышался топот, разносящийся эхом по стальному нутру баржи. Отстранившись от девушки, я сказал:

— Когда я выйду, запри дверь.

— Останься, — шепнула Юлиана, но я уже выскочил из каюты.

Если бы Шишаков успел сделать хотя бы пару шагов, то точно бы напоролся на мой трофейный кинжал.

— Ранен? — задыхаясь, спросил Шиша.

— Нет. Островские тоже целы. Быстрее в котельную! — приказал я, хотя мне это было и не по статусу.

Шиша только ухмыльнулся, убрал подпорку, блокирующую выход из каюты команды, и крикнул:

— За работу, псы помойные!

Мы уже неслись вниз по лестнице, когда позади послышался скрип открываемой двери. Выйдя в коридор, работяги ахнули при виде трупов и снова спрятались в каюте, закрыв дверь от возможной опасности. Трусы.

К тому времени, как мы попали в котельную, в живых остался только один охотник. Им был Васян, а неверующий балабол пал смертью глупых. Его порубили на части, а вот Васян добил оставшихся и сейчас сражался против двух раскосых, которые тоже оказались ранены.

Увидев нас, они попытались пробиться к выходу, но мы без проблем их добили.

— Живой⁈ — спросил Шиша, подбежав к Васяну.

— Ага… — ответил охотник и тут же получил