К тому же, как ранее подметил наш разведчик, не было никакого шанса обойти гору из-за непреодолимого барьера. Тот издалека виден не был, отчего могло показаться, что плоскогорье раскинулось и с другой стороны твердыни. Но при приближении к барьеру воздух сгущался, становясь непроницаемым для света. Будто в этом месте начиналась ещё одна зона внутри зоны.

Вот только если в обычную аномалию можно было зайти, то в этой не выживало ничто.

— Нет, невозможно, — подытожил «Разводной» после многочисленных попыток предсказать, чем закончится проход живого существа через барьер саркофага. — Никто из нас не выживает. Дальше всех только Макс проходит. Ну и то всего на тринадцать метров. Затем он падает замертво.

Я даже попробовал пробить через этот барьер пространственный коридор. Но ничего не вышло. Сколько я не пытался, у меня не получилось нащупать никакой энергии, из которой можно было бы соорудить проход.

Зато без проблем получилось возвести лестничные марши, по котором мы и начали штурмовать тёмную гору. Благодаря ступеням, подъём на с виду неприступную твердыню оказался довольно простым. Только Амай был недоволен. Как оказалось, он совсем не любил высоту.

— Связь быстро пропадает, — голос «Валькирии» был сильно искажённым, некоторые слоги пропадали. — Похоже, мы больше не услышимся до самого завершения миссии. Удачи вам, ребятки.

Во время восхождения я невольно вспомнил слова Тейи о том, что она лично создала условия для того, чтобы именно я получил этот дар. Чтобы именно я смог сначала попасть в её саркофаг, а затем проникнуть и в убежище Нергала. Причём инопланетный враг тоже знал об этом, и потому с самого начала преследовал меня, пытаясь обманом перетянуть на свою сторону.

— Самолёт, на котором ты полетел в Москву, оказался в нужном мне месте именно в момент падения астероида, — эти слова, как и всё остальное, что Тейя говорила мне, намертво отпечатались в памяти. — Ты не случайный пассажир. Я знала о приближении Нергала задолго до его появления в телескопах землян. И устроила так, чтобы ты находился над Путоранским заповедником в нужное время. Ещё раз, Максим, ты не случайность. Ты тот, кто отвечал всем необходимым критериям. Никто, кроме тебя, не смог бы пройти этот путь.

Мы поднимались все выше и выше. Глянцевое плоскогорье под нами превратилось в переливающееся фиолетовым светом гигантское зеркало. А быстродвижущийся вихрь неумолимо приближался.

— Нас не снесёт? — с опаской смотрела «Ева» наверх. — Выглядит как ураган.

— Нет, — ответил целительнице Амир, поглядывая на следы когтей «Термогорифа» на склонах горы. — Дроны летают там без проблем. Лишь немного штормит.

Тем не менее ветер по мере приближения к вихрю начал усиливаться. Из-за чего я на всякий случай принялся крепить перила к новым лестницам.

На высоте трёхсот метров видимость заметно ухудшилась, и мы постепенно начали погружаться в густые фиолетовые тучи. Порывы ветра стали сильнее. Обычного человека сдуло бы ещё на походе, но нас даже равновесия лишить ему не удавалось.

— Пеплом воняет, — поморщилось «Ведьма», держась за перила.

Видимость снизилась буквально до пяти метров. Мы будто поднимались через бесконечный непроницаемый туман, в котором постоянно что-то вспыхивало и искрилось. На одежде и экзоскелетах начали появляться фиолетовые разводы.

— Так это же твоя стихия, — усмехнулся коллега Ольги по снайперскому ремеслу. — Тебе разве не комфортно здесь?

— Нет, «Душегуб», — ответила вместо Ольги «Милаха», которая ни разу не улыбнулась с самого начала восхождения. И это притом, что девушка всегда оставалась позитивной даже в самых сложных ситуациях. — Гораздо комфортнее было бы дома на диване.

— Это точно ты? — с подозрением посмотрел Марат на боевую подругу. — Тебя не подменили? Дай-ка ущипну.

— Я это, — отмахнулась та. — Просто как-то не по себе. И уже давно.

Девушка не врала. Я это чувствовал командирским даром. Более того, даже «Душегуба», который не показывал вида, что-то беспокоило. Впрочем, как и всех остальных. На ментальном уровне я ощущал исходящую от бойцов тревогу. Все они боялись того, что ждёт нас наверху.

И это было не похоже на них.

— 467 метров над землёй, — отрапортовал Амир, шедший в середине отряда. Его коптеры кружили вокруг нас на протяжении всего подъёма. И не раз замечали летающих противников. Вот только последние почему-то не нападали. Попадая в зону видимости нашего радара, они, будто чувствуя опасность, тут же устремились прочь.

— Просто понимают, что им ничего не светит, — попытался найти этому объяснение капитан Васильев. — Ссут, другими словами.

— Сомневаюсь, что они боятся тебя, — хлопнул «Орлёнок» по рюкзаку товарища. — Это разведчики. Вот и не нападают.

— Почему ты так решил? — повернулся «Зверь» к Аркадию.

— Разведчик разведчика видит издалека, — перефразировал «Орлёнок» старую поговорку.

Следующие двести метров подъёма все так же прошли в относительном спокойствии. Хотя несколько раз порывы ветра усиливались настолько, что нам приходилось по несколько минут продвигаться черепашьими шагами, крепко держась за перила.

Под это дело на нас попытались напасть пятеро крылатых тварей, ветер на которых, казалось, не оказывал никакого воздействия. Но «Мех» в одну пару рук разделался со всеми врагами. Получив по мощному электрическому разряду, все летуны рухнули вниз.

А затем видимость начала улучшаться. И уже через сотню метров мы вынырнули с верхней стороны туч, где бесконечный фиолетовый ковёр оказался под нашими ногами.

Над головой же мы увидели бескрайний чёрный космос, сплошь усыпанный мириадами звёзд, разноцветными туманностями и яркими галактиками.

— Красота-то какая, — с ярко выраженной интонацией проговорил «Каскадёр». — Ляпо-тааа.

Пожалуй, никогда в жизни я не видел столь же красивого неба живую.

— Вот же зараза, — усмехнулся «Мех». — Почему самый прекрасный вид на нашей планете открывается из самого опасного места? Несправедливо.