Кристин манерно засмеялась:

– До настоящей политики нам далеко. Мы всего лишь скромное благотворительное общество…

– С нескромными достижениями, – отвесил он опасный комплимент.

Головокружение усилилось. Запах мокрой бумаги стал гуще.

– Вы нам льстите, право… И где только Годфри раньше прятал такое сокровище? – улыбнулась она снова и погладила белёсыми пальцами тыльную сторону его ладони. Каждое прикосновение оставляло влажный след. – Принесите мне шампанского и тарталетку с фруктами. И себе что-нибудь возьмите. Ненавижу пить в одиночестве.

Он кивнул деревянно, как шарнирная кукла, и отошёл к столу. Комната дрожала так, точно готова была вот-вот опрокинуться. Лица квартета, обсуждавшего «человеческий фактор», безобразно вытянулись. Креветки на шпажках ритмично сгибались и разгибались, а зеленовато-белый сыр под ними пузырился. Морган сглотнул насухо и попытался различить среди почти одинаковых бокалов те, что были наполнены шампанским, наконец опознал их по форме; в желтоватой жидкости ворочались живые прозрачные волоски, похожие на фунчозу. Стараясь не приглядываться, он переложил щипцами на блюдце две разваливающиеся тарталетки, поставил туда же бокал и вручил Кристин.

Пить хотелось так, что сводило горло. Но заставить себя пригубить тёплое шампанское с живой фунчозой он не мог.

– Что же это вы, мистер Майер-младший? – вкрадчиво прошептала Кристин, склонив голову набок. В бесцветных глазах дрожала сизоватая дымка. – Вы бледны. Съешьте что-нибудь сладкое, вам сразу станет лучше.

Она подцепила пальцами одну тарталетку, размякшую от сиропа, и протянула Моргану. Клубничный мусс выпирал из теста и выталкивал вверх шапку из растёртых бананов вперемешку с черникой.

Он успел зажмуриться прежде, чем до конца осознал, что видит в тарталетке раздавленный человеческий глаз.

«Меня сейчас действительно стошнит».

– Совсем забыл, – выговорил Морган с трудом. Язык во рту ощущался как наждачка. – Мне же нельзя шампанское. Я за рулём. Пойду возьму что-нибудь безалкогольное.

Он отвернулся от Кристин, всё так же протягивающей лопнувший глаз в тарталетке, и поставил бокал между закусками. Все силы ушли на то, чтобы опереться на стол как можно менее заметно. Морган поднял взгляд, делая вид, что выбирает напиток, и упёрся взглядом в ту самую блондинку с электронной сигаретой.

Вблизи женщина выглядела куда старше, чем издали – лет семьдесят, не меньше, – и была очень сильно накрашена. Впечатление молодости на расстоянии создавалось за счёт потрясающей фигуры и порывистых жестов.

– Какой сюрприз! – громко возопила она, потрясая рукой с сигаретой. – Кристин, лапочка, я его у тебя забираю. Сто лет не виделись, а моя младшенькая все уши мне о нём прожужжала. Ну же, ну же, идём на улицу. Я мечтаю, нет, просто алчу настоящего табака, а компании всё нет и нет. Побудешь джентльменом, дорогуша.

И тут Моргана осенило, где он видел эту женщину.

– Миссис Льюис, – выдохнул он с облегчением. Креветки на столе завертелись быстрее, а в оливках прорезались алые зрачки.

– Узнал, – довольно констатировала она. – Привет от моей Кэнди. Ну, пойдём, пойдём. Душновато тут.

Кристин молча провожала их взглядом и посасывала фруктовую тарталетку.

На улицу Дебора Льюис выводила его кружным путём – не через зал, а по коридору, мимо кухни. Крыльцо с чёрного хода было не таким внушительным, как парадное, – никакого мрамора или изящных перил. Зато у глухой стены дома притулилась скамья, а маленький сад, раскинувшийся на задворках, из-за обилия низкорослых круглых можжевельников походил на ежиное царство. Освещали его три голубоватых фонаря на длинных изогнутых ножках.

Дебора плюхнулась на лавку, закинув ногу на ногу, и закурила.

– Присаживайся, – буркнула она сквозь зубы, пытаясь одновременно поджечь сигару и поправить болеро на плечах. – Не бойся, замёрзнуть не успеешь. И вообще, холод тебе на пользу. – Морган сел, и она скосила на него взгляд. Морщинистое лицо её было слабо подсвечено огоньком сигары. – У тебя хорошие инстинкты. Повезло. Меня вот тошнило… с опозданием.

– Помолчите, а? – уже совсем невежливо попросил Морган, утыкаясь лицом в собственные колени. Дебора усмехнулась:

– Снежком умойся.

Морган поразмыслил – и послушался.

От снега тошнота прошла, и головокружение тоже. Лицо загорелось румянцем.

– Ну, как я выгляжу?

– Как сахарная фигурка с торта для новобрачных, – хихикнула Дебора.

– А вы выглядите как… как… Нет, не могу, я же за джентльмена, – фыркнул Морган, грея ладони между колен. – Кто такая эта Кристин?

– Хитрая стерва с жирной задницей. – Дебора выдохнула целый клуб густого дыма. – Чёрт из коробочки. Не знаю кто, но она сейчас везде. На всех благотворительных вечерах, на всех встречах… Отбивает мой титул первой тусовщицы Фореста. Дрянь, да?

– Редкая, – согласился Морган от души. – Вы знаете, в её присутствии я… я…

– Я видела, что «ты», – передразнила его Дебора. – Не смотри на меня так. Сама ничего не понимаю. Заметила только, что от табака при ней тошнит меньше. И жрать не так хочется… Ты видел Сисси Костнер? – Морган кивнул. – Так вот, она раньше была похожа на твою матушку. Пока не начала знаться с этой… – Дебора затушила недокуренную сигару о лавку и выкинула в полумрак сада. – Ладно, посиди здесь ещё чуток, а потом иди в зал. Я вытащу твоего папашу. Как же он сдал, старый засранец, ах как сдал… А всего-то лет пятнадцать прошло…

Ворча себе под нос, Дебора вернулась в дом. А Морган достал из-за пазухи часы, откинул крышку и уставился на стрелки: они дрожали слабо-слабо, точно пытались сдвинуться, но никак не могли.

Глава VII

На следующее утро Годфри Майер всё же отправился в больницу. Морган отвёз его, сдал с рук на руки брату и вернулся домой, а там наконец смог остаться наедине со своими мыслями – и с музыкой Этель, доносящейся с верхнего этажа.

Результаты вчерашней вылазки были неутешительными.

Холодно прокрутив всё в голове ещё раз, он нашёл мужество признаться себе, что с самого начала поступил глупо. Импровизация хороша для джаза, а не для политики.

«В итоге я так ничего и не узнал, – досадливо констатировал Морган, пялясь в потолок. – Кроме того, что Костнеры тоже по уши замешаны в дела фонда, а фонд действительно занимается благоустройством города».

Витали в воздухе подозрения, что пропажа части земель после переоформления документов под страховку, постройка колоссального экопарка по проекту Диксона, шантаж Кента Фелтона – главы департамента по недвижимости при совете графства – и деятельность «Нового мира» неразрывно связаны, однако нащупать эту нить он никак не мог.

А ещё был другой город, тени, безликие и загадочная Кристин, при одной мысли о которой желудок вновь скручивало, а к горлу подступала тошнота.

«…Жрут что попало. Грызут проводку. Портят вещи. Гадят. Разносят чуму и блох.