— Вот же вестник коварства, — прищурившись, выругался я. Тот завораживающий силуэт оказался обманкой, на которую я так легко купился, и чувство досады резко подогрело моё бросское нутро.

Сплюнув кровь с разбитых губ, я оттолкнулся руками и вскочил на ноги. И застыл, оценивающе глядя на путь, проделанный моим телом сквозь лес… Огненное яйцо, которым я успел окутать себя в полёте, оставило ровно подстриженные обугленные пеньки.

За этими пеньками в недоумении замер рыцарь, всего секунду назад шагавший ко мне уверенным шагом. Он даже потрогал боевую часть своего молота, словно проверяя — а точно ли он меня им ударил?

— Странно, что ты жив, бросс, — в недоумении послышалось от него.

Я ничего не ответил, двинувшись навстречу сначала спокойным шагом, а затем разбежавшись. Храмовник тоже оттолкнулся, ускоряясь и замахиваясь молотом…

Занеся топор над головой, я в последний момент затормозил, резко присев и выкидывая раскрытую ладонь вперёд. Тут же с моей руки сорвалось пламя, вырастая в волну пламени, пожирающего всё на своём пути. На самом деле это я так трансформировал «огненное яйцо», превратив его в стену.

Вот только паладин тоже был непрост… Это я понял, когда успел заметить возникший сверху силуэт. Храмовник просто перепрыгнул мою волну огня, и теперь падал сверху, всё так же занеся над головой молот для удара.

Я едва успел уйти в сторону и собирался снова толкнуть перед собой «огненную волну», но паладин с грохотом воткнулся в то месте, где я только что был… и меня снесло взрывной волной.

Прорубая лопатками новую просеку, меня отнесло на пару десятков шагов. Щит в этот раз не успел полностью сформироваться, и, упав, я выгнулся от боли в отбитых… а, нет, кажется, уже сломанных рёбрах. Даже броня не помогла от таких ударов.

«Смертный», — донёсся вдруг голос Хморока в моей голове, — «Ты ведь нашёл Белый камень, и получил Губитель Древа. Почему ты не используешь его?»

Явился, значит… А подсказать, как его использовать, этот Белый камень, нельзя? Или я должен тут усесться и подумать?

Сквозь страдания думалось с трудом, но в бою, к счастью, времени на размышления не было. Я тут же перекатился, стараясь не обращать внимания на боль… и снова в землю совсем рядом воткнулся упавший с неба золотой гигант.

— Именем Яриуса!!!

Взрывной волной меня отнесло в какое-то особо толстое дерево, и пусть в этот раз мне удалось окружить себя «яйцом», от удара я едва не потерял сознание.

Упав, я перекатился, чтобы кое-как вскочить на ноги. Пошатнувшись, я завалился назад, но тут же упёрся лопатками в удачно попавшийся ствол и с удивлением посмотрел на пустые руки. Кажется, теперь Губитель древа всё-таки выпал…

Паладин уже стоял напротив, выпрямленной рукой оттянув молот в сторону. То ли показывал свою силу, то ли провоцировал на атаку. Вестник наивности!

Ощерившись окровавленными губами, я оттолкнулся от дерева и пошёл вперёд. Паладин тут же сорвался в атаку, явно радуясь, что я теперь безоружен… но тут рядом с ним возникла вспышка света, откуда молнией вылетел Кутень.

Храмовнику пришлось изворачиваться в воздухе, но клыки цербера всё же клацнули по его шлему, просто сдирая забрало. Кутень пронёсся и снова исчез, на этот раз в тёмном портале, и падающий храмовник лишь беспомощно махнул вслед молотом.

А вот тут его настиг я… Судя по открывшемуся в шлеме бледному лицу, это был северянин, и теперь я видел его лучащиеся праведным золотым гневом зрачки.

Я летел, замахнувшись кулаком, и паладин даже растянулся в улыбке, словно выпячивая грудь и приглашая ударить. Но в последний момент в моей руке снова материализовался Губитель… и улыбка храмовника тут же исчезла.

Я видел, как лезвие вошло в глубоко в нагрудник, и как от храмовника изошла тугая волна, искажающая воздух. Нас обоих снесло моей инерцией, но приземлились мы на ноги, и даже проскользили несколько шагов…

Да так и застыли. Я держу за рукоять Губитель, воткнутый в нагрудник рыцаря, а тот стоит, согнувшись от этого удара. Скрючился, вытаращив зрачки вниз… А молот из рук он всё-таки не выпустил.

— Так, значит… — прохрипел он, сплёвывая кровь, — … это правда?

— Не знаю, о чём ты, — проворчал я, — Но то, что ты сдохнешь, это точно.

— Не я… — его губы растянулись в ухмылке, и пространство вокруг снова подёрнулось искажающей волной, — Мы…

Видение, что сейчас я умру, пришло неожиданно. Белый камень, способный предвидеть будущее, явил мне знание, что именно сейчас храмовник высвободит всю свою силу, превратив её в выжигающий всё живое свет, и от этого никак не закрыться.

Если только…

В любой другой момент у меня были бы сомнения, а стоит ли применять только-только освоенное умение, но сейчас выбора не было. Любую силу можно остановить другой силой.

Я пнул храмовника со всей мощи в грудь, выдирая Губитель и отталкивая самого себя как можно дальше. Одновременно с этим я мысленно вызвал плетение разученного огненного вихря, буквально сплёвывая в него свою кровь, и заорал:

— Куте-е-ень!

Огромный вихрь, подпитанный бросской кровью, сорвался с моих пальцев. Прямо в его центре из тёмного портала возник цербер, и огненное кольцо тут же вспыхнуло, в разы вырастая в размерах и буквально пожирая лес передо мной.

Я видел мысленным взором, что цербер сразу же нырнул обратно во Тьму, зная, что иначе будет сложно выжить. Ну а самого себя я в который уже раз окружил «огненным яйцом».

Когда мой циклопический вихрь столкнулся с высвобожденной силой храмовника, устоять я не смог. Вспышка от взрыва мигом ослепила и оглушила меня, и огненный ветер с размаху ударил по моему щиту.

Я попытался устоять, чувствуя, как трещит по швам моя защита… В следующий миг меня снесло, но в этот раз сшибать лопатками деревья уже не пришлось — они просто испарились от мощи взрыва. Как и моя магическая защита.

Кожа стала лопаться от жара, когда я упал и кувыркался ещё несколько десятков шагов, прежде чем свалиться в какой-то овраг. И ещё заворожённо наблюдал, как бушует надо мной ревущее пламя, буквально пожирающее землю и спускающееся всё ниже…

Это глупо, но в этот момент в моей голове болталась только одна мысль: «Так вот как паладин убил Четвёртого Жреца? А мы-то думали, что рыцарь остался