Изгой и остальные провели в селе еще два дня. И я оба этих дня ковырялся в полях вокруг деревни, устанавливая минные заграждения. Естественно, что мы поставили и столбики с уведомлениями о минах, но они были только со стороны деревни. С других стороне не было ничего.

Я расставлял все эти снаряды лично. МОНки, ОЗМки и ПМН. Аккуратно, но одновременно с этим особенно не маскируя, потому что не видел в этом смысла. А когда заканчивал с очередным полем, то возвращался домой и тщательно зарисовывал заминированные участки на своей карте, составляя план.

И я оставил проходы для себя. В общем-то я все более-менее запомнил, и вполне мог провести людей в деревню и из нее. При необходимости.

Минировались мы при этом исключительно с южной части села. Наверное, если было бы побольше взрывчатки, то обработали бы все стороны, но увы. Примерно треть мин, которая нашлась у бандитов, были противотанковыми, и их ставить не имело никакого смысла. Там надо чтобы слон наступил, а обычные зомби их в действия не приведут, вообще никак.

Фред даже порадовался, что мы склад освободили. Сказал, что если ебнет, то теперь послабее будет и, возможно, даже не вся деревня на уши поднимется. Я знал, как на самом деле взрываются противотанковые мины. Более того, под шумок еще и умыкнул пару и спрятал их за городом, откуда потом собирался притащить. Они могли нам пригодиться.

В первый день я вернулся вымотанным, но сделал большую часть работы. Во второй — просто закончил. А потом отправился отсыпаться. Заметил, что Шульц продолжает следить за моим домом, и занимался он этим оба дня.

А потом заметил, что парни Изгоя стали собираться. Не так, чтобы уезжать прямо сейчас, а просто готовиться. Попросил Наташу послушать, что там говорят по рации, так и узнал — едут, причем рано утром.

Поэтому примерно к полуночи я выскользнул из дома, добрался до нашего тайника в горах и забрал оттуда винтовку. И выдвинулся сразу на позицию, туда же, где мы в прошлый раз атаковали конвой. БРДМ они каким-то образом общими усилиями столкнули с дороги на обочину, остальные сгоревшие машины тоже.

За час до меня деревню покинул и Ильяс, но он собирался кружным путем отправиться к детскому лагерю, в первую очередь для того, чтобы отнести Алмазу и пленному еду. Ну и убедиться, что все с ними нормально.

А я ждал, вглядываясь в темноту. На этот раз я был на позиции, где до этого сидел Роджер, скрывался среди камней, и меня даже достать прямым выстрелом не удалось бы. И, что еще важнее, преследовать меня можно было только на своих двоих.

И я заранее поставил между камнями растяжку. И еще пара комплектов для них у меня была с собой. Единственное, что напрягало — это то, что НАТОВские гранаты нельзя было переделать для мгновенного взрыва, как запалы тех же «эфок». Там это, конечно, тоже опасно, но я бы справился. Тут все было гораздо сложнее. Так что между освобождением рычага и взрывом пройдет не меньше четырех секунд. Это много, можно успеть спрятаться после характерного хлопка. Если ебалом не щелкать.

Короче, все шансы свалить были. Я даже на всякий случай балаклаву натянул, которую сообразил из старой шапки. И одежду новую, от которой сразу же избавлюсь. Другой вопрос, что шумиха все равно может подняться, и подозрения возникнут уже и у Фреда. На это он глаза закрыть не сможет.

Но выбить главного, считай, второе лицо после Мансура, да еще и по военной части. Это было соблазнительно. Очень. Потому что это основная часть партизанской войны — прицельные удары по командирам. Еще лучше, конечно, было бы захватить его живым и допросить с пристрастием, но я относился к своим возможностям реалистично.

Уничтожить конвой со всеми бойцами мы бы, может, и сумели бы, если действовать осторожно и использовать доставшиеся мне мины. Да и то не факт, потому что среди его людей в большинстве своем были вояки, а не бандиты. А вот взять Изгоя живьем — уже нет.

Да и подставлять остальных мне не хотелось, вот я и решил действовать в одиночку. И ждал. Больше ничего мне не оставалось.

Еще был вопрос, в какой машине он поедет. Если в «Тигре», то далеко не факт, что винтовочная пуля пробьет стекло, они ж там хитрые какие-то, их модифицировали много раз. А вот если в УАЗе — то другое дело. Да и конвой у них был так себе — три машины, я заранее посмотрел. Тот самый «Тигр», УАЗ, и «Урал», в котором ехали бойцы. Тут недалеко, меньше часа ехать до базы, так что потерпеть они вполне себе могли.

Наконец со стороны Дачного послышался гул моторов. Я повернул голову и увидел три машины, что освещали дорогу перед собой фарами. Приложился к окуляру прицела, отрегулировал кратность на максимальную, и принялся рассматривать, кто там едет.

Первый — «Тигр» — это по сути своей машина охранения. В темноте было тяжело разглядеть, кто сидит внутри, но знакомого лица я не увидел.

А если он в «Урале» с бойцами?

Ладно, смотрим и ждем. Остается надеяться, что блик прицела меня не выдаст. Хотя луны на небе практически нет, конец месяца уже. Какого, получается? Да август. Скоро осень, значит, начнется.

Скоро будет зима, чтоб в весне раствориться, а потом будет лето неизвестно зачем…

Откуда еще эта строчка? Нет, не помню, откуда помню.

Машины проехали чуть ближе, и я смог рассмотреть пассажиров УАЗа. И наконец увидел Изгоя, его лицо, похожее на рожу старого бульдога с немного отвисшими щеками. И такие же бесящие усики. Ей-Богу, ему лучше было бы нормальную бороду носить, она бы ему харизмы добавляла.

Я навел перекрестье прицела ему в голову. Да, примерно так. Здесь метров сто, так что отклонение будет минимальным, практически на прямом выстреле. Хотя можно поправку чуть в сторону взять, УАЗ-то все-таки ездит.

Ладно, последний шанс отказаться. И отпустить его. Имеет это вообще смысл? Не знаю, но смерть бывшего особиста причинит «Воронам» урон. Очень большой урон. Другое дело, что если я сейчас промахнусь, то он точно от меня не отстанет. Скорее всего двинет прямо в деревню меня искать, потому что