— Нам не нужны извинения! — отвечал главарь, вытаскивая широкий загнутый меч. Обычный, кстати, но из хорошей стали. — Нам нужна плата за кабана и нарушение границы. Мы возьмём её!

Прихвостень князя Михайлова ткнул мечом нам за спины. Там спиной к нам сидела и вовсю уплетала шашлык княжна Онежская. Жилетка сползла с неё и оголила узкие плечи и идеально ровную спину с замечательной талией. Она не слышала разговора и, пожалуй, даже не подозревала, что тут гости. А я начал злиться. Сильно злиться. Вошёл в воду по колени и встал. Бушующая вода толкала меня, но не могла уронить.

— Тогда подойди и возьми! — крикнул я. Пусть только попробует сунуться на нашу сторону. Если сможет преодолеть пороги, я ему ноги вырву.

Главарь криво ухмыльнулся и покачал головой.

— Как тебя зовут, смельчак?

Я не видел смысла прятаться. Пусть знают, от кого получат на орехи, если захотят.

— Дубов. Николай.

— Хорошо, Дубов Николай. Ты думаешь, что река и твоя сила спасут тебя, но это не так. Мы ещё увидимся! И обязательно заберём то, что нам причитается!

После этих слов главарь развернулся и пошёл к лесу. За ним последовала его банда, и они исчезли среди деревьев.

Да, начало утра такое себе.

Я умылся в реке. Вода была холодной и освежающей. Вернулся к костру. Василиса уже оделась. Она выглядела посвежевшей и отдохнувшей и, как обычно, время от времени чихала. На гальку возле неё опустился иней.

— Надо уходить, — сказал я. — Эти люди знают, где брод, и могут в любой момент напасть.

— Согласен, — кивнул Верещагин.

В целом, если он не ведёт себя, как полный придурок, то с ним даже можно иметь дело. Вот как сейчас, когда сын барона или молчит, или со всем соглашается.

— А? — оторвалась от мяса Василиса. В её пальцах мясо сразу замерзало, так что она грела его прямо над огнём. — Куда? Зачем? Я ещё не поела!

— Ладно, ешь, но быстро, — махнул я рукой.

Заляпанная жиром княжна угукнула и смачно вгрызлась в новый кусок.

— Вкуснятина!

Знаю, сам вчера пробовал.

Пока Василиса завтракала, я оделся. Надоело ходить в одних трусах. Неизвестно, кто смущался моего вида больше — Верещагин или княжна. Хотя вторая скорее пыталась просто не спалиться, зато её пылающие щёки выдавали Онежскую с головой. Как будто совместной ночевки ей было мало. Хотя она могла не помнить, что мы спали вместе, так что, пожалуй, пусть так и думает.

Когда остатки кабана были съедены, я затушил костёр, и мы пошли в лес, держась просеки, протоптанной кабанами. Не совсем просеки, но я много времени провёл в лесах на землях отца, так что умел читать следы. Сейчас видел сломанные сучья, сорванный копытами лишайник и покалеченные деревья.

— Что вчера случилось? — спросила княжна, идя позади меня.

— Ты упала в реку. Я тебя спас.

— Надо же, я этого не помню. Всё проспала. Зато мне снилось большое тёплое облако, которое обнимало меня всю ночь. Я думала, это ты…

— Нет, — соврал я. Если её нянька об этом узнает, мне конец. — Я укрыл тебя жилеткой.

— Значит, ничего не было… — грустно сказала она. А потом ткнула кулачком в спину. — В следующий раз ляг со мной, чтобы согреть!

— Обязательно, княжна.

— Пообещай!

Вот ведь сумасшедшая!

— Хорошо, я обязательно лягу с тобой, если ты замёрзнешь.

— Всё, ты пообещал!

Я обернулся и увидел, как довольно улыбается эта проказница. Кажется, я попал. Но вообще, есть один вопрос, который я хотел решить, пока мы не вернулись.

— Эй, — я толкнул Верещагина. Легонько, чтобы обратить на себя внимание, но тот чуть не упал. — Как зовут?

— Алексей, — буркнул тот.

— Зачем следил за нами, Алексей? И не рассказывай сказки, что случайно забрёл на земли Михайлова.

— Я… ладно, да, я следил. Но не за вами, а за тобой. Но когда начался буран, я убежал и заблудился. А там и напоролся на кабанов. Дальше вы знаете.

— На вопрос ты так и не ответил.

— Ты оскорбил меня и бросил в озеро. Я искал способ восстановить справедливость.

Кабаны занесли нас довольно далеко от тропы. Земля то поднималась, то шла под уклон, а дороги всё не было видно.

— Восстановил? — спросил я, положив Верещагину руку на плечо. Так, для наглядности.

— Можно сказать, — он сглотнул. — Но не так, как я рассчитывал. Вы спасли меня, так что мы квиты.

— Нет, не квиты. Одно дело в озере искупаться, а другое — быть сожранным Костяными бородавочниками. Они, знаешь ли, любят жертву на клыки насаживать и носиться с ней, пока та орёт. Так что не квиты мы, и не мечтай. Ты мне должен, Верещагин, помни об этом.

Юноша застыл, как вкопанный, а я вышел вперёд. Он и так опять блуждать начал. Если и в этот раз заблудится, то уже пусть сам выбирается. Мы с княжной немного оторвались от него, но потом я услышал треск ломаемых сучьев. Всё-таки Алексей решил не отставать. Но шёл чуть поодаль, потому что от Василисы тянуло холодом с прежней силой.

— Коооль, — княжна дёрнула меня за жилетку сзади.

— Что? — оглянулся я через плечо. Она ехидно улыбалась.

— Я замёрзла! Возьми меня на ручки.

— Тут идти осталось-то…

— Я замёрзла и устала. Дальше не пойду!

Онежская топнула ногой, села на упавшее дерево и задрала кверху красный нос. Дерево сразу покрылось корочкой льда.

Вот ведь заноза!

— Ладно!

Я взял княжну на руки, и та сразу уткнулась мне в шею.

— Тёёёплый… — пробормотала она и засопела. Ну да, в тепле-то спать хочется.

Вскоре мы, всё же, вышли на тропу, где встретились с кабанами, и увидели там целую кучу людей. Несколько полицейских в форме и с собаками, которые метались туда-сюда и не хотели никуда идти. А при виде меня и вовсе поджали хвосты, спрятавшись за хозяевами.

Ещё заметил Сергея Михайловича, который стоял с озабоченным видом. Но самое главное, среди людей на вытоптанной полянке орудовала Тамара Петровна. Я бы даже уточнил: скандалила, потому как она собачилась с каким-то тощим и высокомерным человеком с бородкой клинышком и пижонским пенсне. Пижонским, потому что зачем в лесу пенсне?

—