— Ну, это, — прогудел Ваня. — Сегодня, после работы, мы, того, как обычно, с мужиками пиво пили.

— Только ли пиво? — тут же потребовал уточнить майор Ермолаев.

— Ну ладно, ещё водку пили, — невольно сквозь зубы процедил Ваня. — У Андрюхи на прошлой неделе днюха была, вот он и проставился, наконец. Да и много ли той водки было? — с вызовом произнёс Ваня. — Всего бутылка на троих.

— Понятно, дальше, — мягко потребовал майор Ермолаев.

— Ну а дальше я домой пошёл. Устал как собака, да ещё с мужиками по пивку вдарили. А тут, смотрю, ресторан «Торпеда». Дай, думаю, загляну к Милке на огонёк.

— Ваня, не ври, — вмешалась Мила. — Мой ресторан никак не мог быть по твоей дороге домой.

— Ну, подумаешь, крюк небольшой, — тут же нашёлся Ваня. — В общем, заглянул на огонёк. А то к себе домой хрен бы она пустила. А в ресторан, того, прокатило.

В общем, захожу, смотрю, а Милка вся расстроенная такая. Тарелки сами из рук валятся. Я ей, типа, чё с тобой? А она как расплачется, как разревётся. Ну, это, рассказала всё. Как этот баклан, — глаза Вани вновь метнули в Юрия злые молнии, — сперва её поматросил, а потом бросил.

Раз такое дело, нельзя с рук спускать, — продолжил Ваня. — Этого баклана проучить нужно. А зачем дело в ящик долгий откладывать? Я, это, сказал Милке, что набью морду этому баклану, и пошёл. Мужик сказал, мужик сделал.

А эта дура за мной следом на улицу выскочила, да и давай на всю улицу голосить: «Не надо! Не надо!» — Ваня грубо, но на удивление точно, передразнил Милу. — Подхожу к дому. Милка сама сказала, что этот баклан с ней в одном подъезде живёт. А тут, понимаешь, такая удача, — глаза Вани блеснули то ли от выпитой водки, то ли от азарта. — Баклан как раз чапает. Ну и набил я ему морду. Если бы не вы, — глаза Вани вновь метнули злые молнии, только на этот раз на майора Ермолаева, — я бы ему ещё зубы выщелкал, чтобы знал, паскуда, как Милку бросать.

— Идиот! — Мила тут же вспылила. — Радуйся, что тебя быстро повязали. За особо тяжкий вред здоровью тебе бы ещё сверху накинули бы.

— Совершенно верно, — тут же согласился майор Ермолаев. — В данный момент побои потерпевшего едва ли тянут на среднюю тяжесть. И что дальше?

— Так это всё, — прогудел Ваня. — Тут ваш дрон сраный прилетел и в меня разрядом шарахнул. А следом и ваши архаровцы подсуетились.

— Понятно, — майор Ермолаев счёл ниже своего достоинства обижаться на бранное слово «архаровцы». — Посмотрим «кино».

Широкий настенный экран над головой майора засветился. Юрий машинально кивнул. Теперь понятно, зачем его повесили в опорном пункте полиции. Хотя стражи порядка явно не упускают возможность заодно посмотреть по нему какой-нибудь фильм или хоть те же соревнования по хоккею.

Сейчас же на широком экране вместо спортивной схватки на ледовом поле развернулись нелицеприятные кадры недавней драки. Какая там драка? Юрий хмуро поправил сам себя. Настоящее избиение. Стычку с Ваней успели снять сразу две видеокамеры. Первым оказался стеклянный глаз над дверью подъезда. Вторая камера снимала с полицейского дрона. Хотя нет, Юрий сощурился. Ещё две точки съёмки. Судя по картинкам, что постоянно дёргаются вверх-вниз, видеокамеры были на полицейских.

Злость и обида ржавыми гвоздями больно царапнули и без того побитое самолюбие. Юрий сердито набычился. Особенно горькие кадры сняла камера на полицейском дроне, как Ваня засветил ботинком прямо в пах. Полицейский, будто специально издеваясь над ним, прокрутил самое позорное видео несколько раз. Это же самое натуральное избиение младенцев получается. Нужно было хотя бы разок треснуть этому Ване между глаз. Треснуть хотя бы раз, чтобы не так обидно было. Но, Юрий отвёл глаза от широкого экрана, какой теперь смысл махать кулаками после драки.

Глаза не видят, а уши слышат. Особенно когда майор Ермолаев то и дело переключается на видеокамеру на подъезде. Юрий сердито пошевелил пальцами. И сколько ещё полицейский будет над ним издеваться?

— Довольно, — наконец произнёс майор Ермолаев. — Показания участников драки не расходятся с записями видеонаблюдения. Писать заявление будете?

— Обязательно, — Юрий тут же поднял голову, за спиной тихо всхлипнула Мила.

— Хорошо. Вот типовой бланк. Проверьте ваши данные и пишите.

— Спасибо, — Юрий повернулся к электронному рабочему столу.

Вот где как никогда пригодилась юридическая грамотность, пусть и в пределах обычного гражданина, а не юриста-профессионала. Майор Ермолаев вывел на электронный рабочий стол типовой бланк заявления. «Шапка» документа уже заполнена. Но, на всякий случай, Юрий ещё разок проверил личные данные. А теперь главное — суть претензий к Поликову Ивану Сергеевичу.

Отдельная клавиатура с кнопочками гораздо удобней, но вполне сгодится и электронная. Юрий старательно и быстро написал заявление в качестве потерпевшего. Вроде, ничего не забыл. Между тем майор Ермолаев ещё более быстро и сноровисто набросал протокол допроса участников происшествия. Вот для чего ещё нужен большой настенный экран над головой майора. Заодно полицейский вывел протокол и на него, чтобы и Мила, и Ваня могли не просто увидеть его, но и внимательно прочитать прямо из «обезьянника».

Как и полагается, Юрий старательно прочитал протокол допроса. Как же приятно иметь дело с профессионалами в любой сфере человеческой деятельности. Сухим юридическим языком, который весьма беден на эмоции, зато изобилует максимально точными формулировками, майор Ермолаев удивительно точно и сжато изложил суть происшествия. Никаких прекрас или густых красок. Роль каждого участника описана предельно чётко. Особо порадовало отсутствие каких бы то ни было наездов даже на Ваню, хотя именно он виноват в произошедшей драке. Майор Ермолаев просто изложил факты, а кто виноват, и в какой степени, решать будет судья. И последнее действие, все трое под протокол и на видеокамеру подтвердили, что внимательно ознакомились с протоколом, и что с их слов всё записано верно.

Удивительно! Ни Ваня, ни тем более Мила, даже не пытались отпираться, юлить или хотя бы встать в позу тупого упрямства из разряда: «Я не я и корова не моя». Впрочем, оно и понятно — всё равно не поможет. Даже самое тупое упрямство лишь прибавит полицейским работы, и не более того. Зато настроит стражей порядка весьма агрессивно, а то и злопамятно. Судя по всему, Ваня и Мила прекрасно понимают это, а потому и проявляют похвальное стремление облегчить работу полицейским.

— На этом всё, уважаемый, — широкий настенный экран над головой майора Ермолаева погас. — Вы, Юрий Фёдорович, можете идти. Все ваши телесные повреждения уже зафиксированы. Без нужды город не покидайте. Возможно, вам