Федор оседлал велосипед, укатил.

Растерянная Владислава, оглядываясь, вошла в дом. И только там вдруг поняла, что интуиция ее не обманула: Илья находился совсем близко и мог прийти в любой момент.

Сердце вновь зашлось в стремительном темпе, гоня по сосудам не кровь – огнь ожидания! Но она заставила-таки сердце успокоиться – на какое-то время – и торопливо привела себя в порядок.

Кто-то вошел в дом, стукнув дверью.

– Илюша! – вскрикнула Владислава, бросаясь к двери в сени, и наткнулась на бритоголового парня, из-за спины которого выглядывал старик неприятного вида.

– Вам кого?! – испуганно-изумленно воскликнула Владислава.

– Девка светая, – забормотал старик, – убегла с пришлым, тута он, Деме надо сообчить або самому Хрису.

– Заткнись! – коротко сказал бритоголовый.

– Кто вы?! – отступила Владислава. – Почему зашли без спросу?! Выйдите отсюда немедленно!

– С нами пойдешь! – схватил ее за руку бритоголовый.

– Никуда я не пойду! – попыталась вырвать руку женщина. – Вы не имеете права!

– Еще как пойдешь! – ощерился бритоголовый, нанося ей удар кулаком в висок.

Владислава вскрикнула, едва не потеряв сознание. В голове поплыл звон, перед глазами завертелись огненные колеса.

– Эй, вы что тут делаете? – раздался из сеней чей-то гулкий голос.

Старик обернулся как ужаленный.

В проеме двери выросла широкая кряжистая фигура Ломова.

– А ну убирайтесь!

Бритоголовый тоже оглянулся, выбросил вперед руку. Перстень в форме змеи на его пальце полыхнул сине-зеленым пламенем.

Федор отшатнулся, бледнея, начал оседать.

Бритоголовый повернул кулак с перстнем к Владиславе. Еще одна тусклая вспышка осветила горницу. Девушка поникла, окончательно переставая что-либо соображать.

– Уходим! – прошипел бритоголовый, подхватывая ее и перекидывая через плечо.

И в этот момент в сенях объявились двое мужчин.

Время замедлило свой бег…

Глава 22. Синий туман

Мотор катера внезапно заглох.

Антон вытянул шею, прислушиваясь к наступившей тишине.

– Что за черт?

Илья поднял голову к небу, которое в течение минуты затянули тучи. Подул холодный ветер, не принесший тем не менее заметного облегчения. Какая-то неясная темная масса появилась перед носом судна.

– Синий Камень! – процедил сквозь зубы Илья. – Весла на воду!

– В чем дело?

– Это почти то же самое, что «ведьмина поляна» на суше. Куда бы ни плыл, все равно снесет на эту скалу. Я уже пытался обойти ее в свое время.

Они взялись за весла, развернули катер. Темная масса оказалась за кормой, стала удаляться.

Однако стоило гребцам отвлечься, как скала снова выросла впереди угрюмым жирафом.

– Дьявольщина! – выругался Антон. – Как мы здесь оказались?! Я же следил! Может, поколдуешь перстнем?

– Не поможет, здесь действуют более древние заклятия.

– Что же, мы так и будем крутиться вокруг скалы?

Илья посмотрел на побледневшее на востоке небо.

– Скоро рассвет. Отдохнем и поплывем уже утром. Ни к чему зря мозоли на ладонях набивать.

Так и сделали, коротая время за чаем, посматривая на скалу за кормой катера. Опустили весла в воду, когда окончательно рассвело. Скала стала неохотно удаляться.

Но двигатель завелся лишь спустя час, когда между катером и скалой пролегло больше двух километров. Поэтому к пристани на окраине Парфина они подошли только к восьми часам утра.

– Закроем и пойдем отдадим ключ? – предложил Антон. – Чтобы не ходить туда-сюда лишний раз.

Илья раздул ноздри, вслушиваясь в «гул и шум» ментального поля деревни. Пахло врагами и, как ни странно, Владиславой. Но прежде всего – угрозой!

– Работаем!

Антон быстро огляделся, ничего подозрительного не увидел.

– Ты чего?

– Я чую… обстановка изменилась… работаем!

Антон оценивающе посмотрел на отвердевшее лицо друга, молча полез в сумку и достал пистолет-пулемет.

– Оставь, – покачал головой Илья. – Пойдем налегке.

Они бросили сумки со снаряжением в рубку катера, заперли дверь, спрыгнули на пристань, двинулись вдоль деревни к дому Ломовых. И чем ближе подходили, тем явственнее чувствовали опасность, хотя ничего подозрительного в поведении прохожих не замечали.

Остановились у изгороди, отделяющей участок Ломовых от соседей.

По-прежнему в поле зрения попадались только бабульки, спешащие куда-то поутру, да угрюмые, невыспавшиеся сельчане мужеского полу, шагавшие на работу. И тем не менее тревога не покидала душу, интуиция сигнализировала о каких-то скрытых негативных сдвигах в окружающей среде, а в ушах москитом звенел «датчик» резонансной готовности к бою.

– Во двор! – скомандовал Илья. – Зайдешь с тыла.

Антон молча сиганул через забор, метнулся через сад, обходя дом Федора с тыльной стороны, исчез за сараем.

Илья двинулся к калитке, отмечая лежащий на дорожке велосипед и прислушиваясь к шуму, долетавшему из дома сквозь полураспахнутую дверь. Толкнул дверь от себя, впрыгнул в сени.

В тот же момент в сенях появился и Антон, вошедший через дверь, ведущую в сени со двора.

Они увидели прислонившегося спиной к старенькому буфету Федора, сидящего на полу без кровинки в лице, старика в полосатом пиджаке и мятых штанах и выходящего из горницы мощного бритоголового парня с безвольно поникшей девушкой на плече. Этой девушкой была Владислава!

Несколько мгновений все четверо, не считая обеспамятевшего Федора, смотрели друг на друга. Потом началось общее движение.

Старик взялся за крест-уморь под пиджаком, однако воспользоваться им не успел. Антон, поймавший его движение, текучей струей переместился к нему и ударом кулака впечатал крест в грудь старика. Тот с воплем отлетел назад, ударился о деревянную перегородку чулана с висящей на ней утварью и свалился на пол кучей тряпья.

Бритоголовый выбросил вперед кулак с тускло блеснувшим перстнем-магидатом, но разряд магического «излучателя» Илью на месте не застал, просвистел мимо, разнося стоящие на стеллаже стеклянные банки. Илья же за мгновение до «выстрела» перешел на темп, оказался в шаге от противника и нанес ему один короткий, но страшный удар в лоб. Удар назывался «ласкание стенки» и наносился торцом ладони с такой скоростью и таким образом, что внутренняя стенка лобной кости выгибалась и отслаивалась чешуйками, поражавшими мозг.

Бритоголовый, откачнувшись, тяжело рухнул на спину, прямой как палка, не издав ни звука, с выпученными глазами. Он ничего не успел сообразить.

Оказавшийся рядом Антон успел подхватить Владиславу, осторожно перенес в горницу и уложил на диван.

– Помоги Федору, – сказал Илья; у него тряслись руки и прыгали губы, приходилось прилагать усилия, чтобы сбросить с себя возбуждение боя, гнев и ярость.

Антон шмыгнул в сени.

Илья склонился над женой, бегло оглядывая лицо, шею, грудь, руки, ноги. Вздохнул с облегчением: ни раны, ни царапины, и сердце бьется. Ничего, сейчас мы тебя вернем к жизни.

Он накрыл ладонью лоб Владиславы,