Но я всё равно поискал, даже попытался пошерудить костями. С большим трудом сдвинув неожиданно тяжёлый скелет. Непростая у него кость оказалась, как бы не аналог моей «стальной». И тогда ещё больше вопросов к тому, кто его смог завалить и чем так хирургически точно срезал конечности. М-да, кажется, наш рестлер встретился с неким хирургом.

— Кажется, нас кто-то опередил, — прошептал я шакрасику, обводя фонарём помещения и подсвечивая входы и выходы.

В ответ прилетела эмоция, которую можно было перевести только как: сам в шоке!

Согласен. В моём расследовании появился новый неизвестный, который пережил и «Крысоловов», и «Чистильщиков», а потом разделался с монстром. Не думаю, что какой-то скрытный «Крысолов» здесь столько лет ныкался и грибами себя откармливал, чтобы монстра победить. Значит, есть ещё один проход. И судя по костяшкам над головой и свежесодранным грибам, он ещё не ушёл.

Я почувствовал, как напряглись острохвосты, сделав стойку куда-то в темноту в глубине зала. Прекрасно, ещё один датчик опасности, пока чуйка не раскачается. Но и шакрасик туда же, а на самом деле в другую сторону, откуда мы только что пришли, вместе с шерстью, вставшей дыбом, задрал хвост пистолетом.

Дальше я уже сам что-то услышал и почувствовал. Сначала скрежет совсем с другой стороны, будто когтем монстра царапали по стене. Потом плотный поток грибной вони, волной, заполнившей почти весь зал. Но будто специально вокруг меня начал концентрироваться, подхваченный слабой вытяжкой над очагом. И ещё чёртовы костяные ловцы снов затрепетали, будто внутри какой-то вибромоторчик включился.

Что-то промелькнуло за спиной, словно шлёпая по пыльным камням босыми ногами. И где-то в одном из проходов раздался тихий смешок. Гаденький такой, кислый, но явно человеческий. Я успел и туда, и туда крутануться, но даже тени не засёк. Смех со скрежетом теперь раздался с другой стороны, и в луч фонаря начал медленно, будто лениво, вплывать человеческий силуэт, который я уже узнал.

Это был «Искатель». Наверное, один из самых уродливых фриков, которого я встречал. Лысая, татуированная голова, перекошенное лицо с белыми, будто затянутыми плёнкой глазами. Голый торс, какое-то тряпьё вместо штанов, а в руке отрезанная лапа монстра, которой он елозил по полу. Фрик замер, изобразив нечто наподобие антиулыбки, продемонстрировал гнилые, но острые (будто специально заточенные) зубы и дыхнул на меня новой порцией грибной вони.

Я поднял пистолет, прицелившись ему в лоб, но тут же пришлось обернуться. Из бокового прохода, уже ближе ко мне, раздался новый смешок и по камню застучали чем-то тяжёлым. Ещё один фанатик с такими же слепыми глазами, но теперь с костяной «кувалдой». И тут же и другого проёма появился третий. Практически близнец первого, с таким же когтем на оторванной лапе, только зубов у него не было вообще, а нижняя челюсть была перекошена. Предположительно встречалась с лапой монстра и не смогла нормально срастись.

— Только не говорите, что это вы того здоровяка разделали? — спросил я, озираясь по сторонам и пытаясь контролировать всех троих хотя бы в рамках полукруга.

— Мои мальчики только помогали, — раздался тихий голос.

Это снова произошло у меня за спиной. Голос вроде бы женский, и вроде даже не прокуренный и не грубый, но почему-то от него по спине побежали мурашки. Особенно когда я почувствовал страх Пепла. Первый раз такое на моей памяти.

Я мазнул светом по фрикам, просто убедиться, что они не стали ближе. И обернулся на голос, сменившийся каким-то непонятным шарканьем. А вот и хирург пожаловал. Голос, мои мальчики, вся вот эта хрень — я уже догадывался, кого там увижу. Ведьму.

Но в каком виде она была, я ожидать не мог. Если фрикам «рестлер» просто навалял (я заметил криво сросшиеся переломы и на первых двух), то ведьму он сломал по полной программе. Во-первых, по касательной проломив ей голову и выбил ей глаза с верхушкой носа. Во-вторых, перебил ей ноги, которые она волочила по камням.

Только это ей не мешало. На голове у неё был костяной шлем, вероятно, череп «рестлера», из которого на манер косы выступал позвоночник. А из спины торчало шесть новых конечностей, похожих на странный паучий экзоскелет. Я сначала подумал, что это всё как-то приделано, но присмотревшись понял, что срослось. Я даже на мгновение посочувствовал ей, представив, как она из последних сил прибила монстра, инициировала его геном и потом лечила себя, подвергаясь мутациям.

Но только на мгновение, до тех пор, пока это явно сошедшая с ума женщина, не продолжила говорить.

— Ты поможешь мне, — ведьма остановилась, когда между нами осталось всего метров пять.

— Сомневаюсь, — буркнул я, по новой оценивая окружение и прощупывая шакрасика.

— Это не просьба. Я подбросила к этим крысам, — с отвращением в голосе процедила ведьма, — идеальное творение. И ждала, пока оно росло, набираясь сил в этих стенах.

— Но что-то пошло не так. Всегда идёт что-то не так, когда какую-то хрень подбрасываешь в человеческую общину, как в инкубатор на несколько десятков лет, — не удержался я.

— Да, малышу нужно было окрепнуть, — грустно ответила ведьма, — раньше я не смогла его забрать, а потом он не узнал меня.

Капец! Грустно, блин! Малыш здесь сотню народа расхерачил! А она ещё и вздохнула, как будто я с ней серьёзно и с пониманием! Что же с вами мутации эти делают, что никаких человеческих ориентиров не остаётся?

— Но теперь мы с ним вместе…

Ведьма схватилась рукой за череп на голове и с заметным усилием начала задирать его вверх. Я не знаю, зачем я на это смотрел. Так и не сросшаяся кость приподнялась, а внутри, как на подушечке, сидела какая-то смесь паука и сколопендры и сучила своими молоточками-когтями. Ещё и зашипела, встав на дыбы, когда её луч фонаря ослепил.

Так как помогать я не собирался, да и говорить мне с ней было не о чём, то я просто потянул спусковой крючок, целясь в эту пародию на трепанацию черепа. И не попал! Точнее, попал, но в толстую кость, моментально захлопнувшейся «коробочки». И в этот момент на дыбы встала ведьма, поднялась на всех своих новых отростках, махнув