Вяземский запустил время в обычном режиме, перемотав все события до появления взрывной волны. Ведьма исчезла за мгновение до того, как полыхнуло. Круг сиял под телами. Хотя увидеть это было крайне сложно, он впитал в себя души убитых, тем самым получив необходимый для функционирования заряд. Потом он полыхнул, тела истаяли, а на месте площади вышла воронка. Памятник куда-то улетел, ведьма так и не вернулась.

Радим разорвал соединение с руной и устало вздохнул. Хоть и недалеко отматывал, но все же чуть меньше суток пришлось посмотреть, а руна долбила по башке знатно, но хотя бы в этот раз без крови обошлось. Трясущейся рукой он вытащил пачку сигарет и, прикурив, посмотрел на застывшего рядом Матвея.

— Никто не беспокоил?

Тот отрицательно покачал головой.

— Видел какое-то движение в руинах на той стороне, но далеко, метров триста, я даже не понял, тень это или человек. Ты что-то узнал?

— Да, — кивнул Вяземский, делая еще одну затяжку. — Узнал, что я дурак, и мне смело можно лепить профнепригодность. Пока мы там отдыхали, ожидая развязку, здесь ведьма людей резала, обеспечивая вторую часть ритуала. Сотню человек под нож пустила. Они какие-то обдолбанные были, стояли покорно, как бараны, ожидая, когда наступит их черед, ни одной попытки побега. А еще тут был демонический рунный круг, здоровый такой, метров двадцать. Она его часов десять чертила. За мгновение до вспышки она исчезла и больше не возвращалась. Она была в капюшоне, но один раз его сняла, чтобы поправить волосы, так что рожу я ее запомнил. Найдем ее, узнаем, что тут творилось. А теперь пошли, нечего нам тут делать, следов никаких нет, если бы не маска, вообще бы ни хрена не узнали.

Стоило встать на ноги, накатила слабость. Радим перевел дух и сделал шаг, потом еще один. Когда они добрались до больнички с уцелевшим зеркалом, он вполне себе оклемался.

А вот внутри их ждали. Стоило им влезть в окно, амулет на груди Радима нагрелся, сигнализируя, что рядом находится кто-то, относящийся к зеркальному миру. Если в поселении клана Хорн он был бесполезен и быстро остывал, переставая сканить, то тут явно кто-то был.

— Засада, — произнес шепотом Вяземский, абсолютно спокойно. — Думаю, у зеркала нам приготовили комитет по встрече. Ставь темную защиту.

Матвей напрягся, пригодившись дать бой.

Радим же принялся накачивать энергией руну поиска сокрытого, которую Редан разместил на маске, теперь, если кто в сокрытии их поджидает, то он его увидит.

Зачерпнув из мешка, висящего на поясе, полную пригоршню соли, Вяземский направился к двери, ведущей в коридор.

Первого засадника, мужчину, явно из местных, он увидел у завала. Тот, как и предполагалось, пребывал в сокрытии, сжимая в руках кинжал из миродита. Еще один ждал дальше по коридору. Радим делал ставку на четверых, плюс колдун или ведьма, которые их сюда привели.

Миновав засадника, Радим заметил еще двоих и колдуна, тот стоял чуть в стороне и выглядел знакомо. Дикий скользнул взглядом, не давая понять, что враг обнаружен. И тут он вспомнил колдуна, это был Мирион, который явился на базу Ордена слияния и устроил всем редкостный геморрой, сорвав тайное проникновение.

— Ну, что, Матвей, минутки четыре покурим? — обратился к напарнику Вяземский, давая цифрой понять, сколько против них народу. — Только смотри, чтобы в коридор дым тянул, а то вентиляция-то плохая, придется колдунство творить, чтобы развеять.

— Давай, старшой, — легко согласился Ворот, доставая сигарету и разворачиваясь к коридору, откуда показались засадники.

Атаковать из скрытности они не могли, но подошли вплотную, готовясь вонзить кинжалы в спины зеркальщиков. И тут Радим ударил руной рассеивания, вот этого противник не ожидал, по той простой причине, что она была высшей. Всех невидимок сразу выбросило в реальность. Они быстро сориентировались, но Матвей оказался быстрее. Вспышка пламени в упор ослепила его противников, не нанеся им никакого вреда, но это и не требовалось. Старлей скользнул мимо на мгновение отпрянувших бойцов. Кукри, перехваченный обратным хватом, полоснул первого по горлу, а второго рубанул на возвратном движении по лицу, сверху вниз, рассекая череп от левого глаза до нижней челюсти. Перехват, и еще один рубящий удар сверху вниз, который и поставил точку в жизни бойцов Мириона.

Радим все это видел краем глаза. Материализовавшаяся за спинами второй пары убийц Зоя прикончила одного ударом меча и успела увернуться от черного копья, которые так любил колдун. Второго приголубил солью в лицо Вяземский. Тот заорал и, рухнув на пол, принялся кататься, но, словив паралич, который, как ни странно, прошел, затих. Живой или мертвый, Радим понять не мог, да и неважно это было, будет живым, он с него еще и душу поднимет. Минут пять-семь до отчаливания точно есть.

— Зачем пришел, Мирион? — накидывая на себя руну стеклянной кожи, поинтересовался Вяземский у замершего в пяти метрах от него колдуна. — В этот раз я тебя не отпущу.

Колдун молчал, похоже, он уже успел осознать, насколько ошибся в оценке сил этого молодого зеркальщика.

— Матвей, кандалы, — скомандовал Дикий, — эту редиску будем брать живьем. Учти, он сильный, Старостина тогда в подземельях он продырявил.

— Убью, — прошипел сквозь зубы Мирион и швырнул в Радима что-то черно-зеленое и убойное.

Вяземский не стал принимать его на грудь и просто резко пригнулся, пропуская над собой, за спиной рвануло, загрохотали камни, разрушающееся здание наполнилось скрипом, готовясь вот-вот развалиться. Радим с низкого старта, выставив перед собой обыкновенный щит, в который тут же прилетел огненный сгусток, в два прыжка добрался до колдуна, приняв на демонический тесак длинный клинок, которым не слишком умело орудовал колдун. Оружие Мириона с изрядной долей миродита звякнуло, и в руках у того осталась только рукоять с пятью сантиметрами лезвия. Вяземский тут же зарядил с левой руки руну паралича, но та, угодив куда-то в живот, соскользнула со стеклянной кожи, о которой успел позаботиться Мирион. Радим, перекинув демонический тесак в другую руку и увеличив мощь удара руной силы, проломил спешно выставленный щит, который лопнул со звоном разбившейся фарфоровой чашки, зарядил колдуну с правой точно в челюсть. И тут стеклянная кожа помочь уже ничем не могла. Да, она была бесподобна, но