Орбит молчал и улыбался. Мне уже самому захотело дать ему по зубам.

— Не она? Так-так-так… быть может Долгеннот Бакаутова Душа?

Я посмотрел на лысого эльфа. Он продолжал хранить гордое молчание.

— Так-так-так… неужто тебя по мою душу послал сам Крутован Северный Дуб? От него всякого можно ожидать…

Орбит молчал.

— М? Чего же ты молчишь, незнакомец? Ты обокрал меня… я не сделал тебе ничего худого, а ты обокрал меня и теперь отмалчиваешься… Скажи хоть что-нибудь… Может налить тебе славного вина? Или медовухи? Она слегка ядовита, но знатно туманит голову…

Не знаю что меня подтолкнуло. Но я сделал это. Уперся ногами покрепче, подался вверх, проламывая голову травяной покров, высунулся рывком по пояс и громко спросил:

— А можно мне вина налить? Или ядовитой медовухи. Я с радостью! А потом по пьяному делу помогу вам, о мудрый Фуунг, запинать этого молчаливого эльфа до смерти. Чур именно мой пинок будет смертельным!

Громадные шершни развернулись и рванули ко мне, переходя в пике. Но долететь им не дали:

— Не сметь! — стоило золотому змею сказать это и насекомые ушли в сторону, не долетев до меня буквально нескольких метров — Разве так мы относимся к открыто пришедшим гостям? О нет! Таких гостей мы ценим… проходи же, незнакомец, проходи. Я с радостью налью тебе вина… ты, видно, тоже решишь скрывать свое имя…

— Мое имя — Росгард — буркнул я без всякого пиетета — Я чужеземец. А у тебя в клетке мой друг.

— А ты один?

— А где вино?

— А может все же моей ядовитой медовухи? — вкрадчиво прошептал тянущийся ко мне Фуунг Сладкоядый — Такой ты не отведаешь нигде… а есть и особая, настоянная, такая, что кое-что в тебе изменит, пожалуй, навсегда…

Подумав мгновение, я махнул рукой:

— А давайте.

— Не боишься?

— Я не хочу воевать с тобой, о Фуунг Золотое Гингко. Предпочту подружиться — честно признался я — Может у нас получится как-то договориться миром? Мы вернем украденное — это само собой. Может еще чем отдаримся, чтобы искупить вину этой парочки.

Серые губы Фуунга растянулись в широкой улыбке, показав золотые зубы:

— Так-так-так… вот это я называю началом поистине многообещающей беседы. Подойди же ближе, Росгард, подойди ближе…

Глава 4

Пожав плечами, я послушно направился к берегу озерца. А чего бояться? Убежать уже не удастся при всем желании — надо было тогда отсиживаться в гнилом пне и не гугукать…

А я гугукнул…

Вот почему я всегда гугукаю?

Ну помер бы Орбит разок — уж пережил бы как-нибудь, учитывая его невероятный по нашим меркам уровень. Сто сорок первый уровень у лысого засранца!

Завидую ли я?

Ну разве можно завидовать другу?

— Сдохни, Орбит, сдохни, Орбит — едва слышно пробормотал я, натужно улыбаясь смотрящему на меня свысока золотому змею с пылающими изумрудными глазами.

— Ты сейчас сказал «Сдохни, Орбит, сдохни, Орбит»? — молвила змеюка с человеческим лицом — У меня отменный слух. Что это за слова, Росгард? Пытаешься наложить на меня проклятье?

Из клетки на меня потрясенно уставился Орбит, а я улыбнулся шире:

— Тебе послышалось, о Фуунг Сладкоядый. Я говорил — наша дохлая орбита ведет к… да это неважно — не больше, чем мысли вслух. И вот я здесь!

— Присаживайся же, Росгард. Нельзя томить гостя на уставших ногах!

— Лучше томить его под крышкой булькающего на огне котелка? — брякнул я, задумчиво глядя на полезшие из почвы толстые золотые… щупальца? Нет. Это изогнувшиеся дугой древесные корни, что на моих глазах превратились в невысокий столик и удобное на вид кресло.

Золотое кресло… почти королевский трон. И подлокотники имеются.

— Садись же.

— Я пришел сам — на всякий случай напомнил я — Пришел открыто и не тая камня за пазухой.

— Камень за пазухой — повторило повисшее надо мной гигантское создание — А что тогда у тебя за пазухой, Росгард?

— Желание договориться миром. А у тебя?

— Присаживайся же — произнес Фуунг и начал медленно погружаться в булькающее озерцо — Присаживайся и мы поговорим. И не бойся моих корней, Росгард Смелый — я не причиню тебе зла и не стану пленять. Уважаю смелых и отчаянных. Уважаю тех, кто ради друзей готов рискнуть собственной жизнью. Усаживайся. И выпей старого доброго вина…

Кивнув, я подошел к «трону» с высокой и «выложенной» выросшими на моих глазах золотыми увитыми листьями прутиками и уселся. Скосив глаза, прочитал описание и ничуть не удивился, увидев дрожащее над одним из листиков описание. Золото идеальной алхимической чистоты. Не знаю, что это за «алхимическая чистота» — но это все же настоящее золото. Сколько же весит это живое кресло? Килограммов так триста чистого золота? Бома инфаркт хватит…

С натужным жужжанием надо мной пролетели три тяжело нагруженные эспады, спеша излить в озерцо содержимое стеклянных абдоменов.

Осы эспады скорей всего кормят Фуунга, исполняя роль его медоносных пчел сборщиков. Еще у него есть как минимум пара видов шершней — одни для переноски тяжестей, другие для боя и охраны. Помимо этого, он легко повелевает растениями — например, мухоловками, превратив их в живые тюремные камеры.

Кто же он такой?

Пока я неспешно думал, сам Фуунг, изогнувшись, создав пару колец, опустился так, чтобы его лик оказался на одном со мной уровень, но при этом не слишком близко — за что я был крайне благодарен. Очень уж некомфортно находиться впритык с чьим-то лицом, что с тебя самого размером или даже больше.

Прошла минута, а меня так и не схватило сплетенное из корней кресло — чего я подспудно боялся. Очень уж не хочется превращаться в пленника. И умирать не хочется — я ведь не сто сорок первого уровня, как некоторые.

— Вино — резонирующим голосом оповестил Фуунг Сладкоядый и вылезший из земли тонкий золотистый корень опустил на стол покрытую почвой бутылку из темного стекла. Следующий корень поставил рядом хрустальный золоченый фужер — Угощайся, Росгард. Я рад гостям. И рад беседе. Слишком уж долго я прозябаю