Мало того, существовало и более пугающее мнение о том, что сказочный герой, вкусив пищи со скатерти-самобранки, на самом деле умирает. А все дальнейшие приключения происходят с ним уже на том свете. Будто бы в счастливый конец после смерти поверить проще, чем в реальности. Такие вот пироги с котятами!

Хотя, какое-то рациональное зерно в этих рассуждениях было. Не даром же наши предки считали именно Кромку миром мертвых. Да и Проклятие, поразившее меня и Кощея, превращало наши тела в подобие оживших Мертвяков. Выходит, что всё не так уж просто… Ладно, хватит загоняться со всякой хернёй! У меня от этих напряженных мыслей вновь голова разболелась. А если голова болит, значит, что? Правильно — она есть! А голова нам дадена не только шапку носить. Замкнутый круг получается, право слово!

— Вот, дружище, размышлять на том мы свете, или этом — будет потом! — непререкаемым тоном заявил я. — А сейчас ауфштеен! И дранг нах искать выход из этой гребаной свалки!

— Вот почему всегда так, мессир? — Кот, поворчав для приличия, нехотя подчинился. — Как только жизнь понемногу налаживаться начинает, неприятности всякие так и прут изо всех щелей?

— Разговорчики в строю! — Я включил режим сурового командира и бодро зашагал куда глаза глядят. — Не отставай, хвостатый, а то без тебя выход найду! А ты навсегда на этой забытой всеми свалке останешься!

[1] Дастархан — скатерть, используемая во время трапез в Средней Азии, а также у некоторых других народов Востока.

Глава 7

Помахивая найденной «при раскопках» Самобранки заостренной палкой, я постепенно ускорял ход. А за мной, переваливаясь с ноги на ногу, семенил кот, раздувшийся до состояния маленького волосатого бегемота.

— Подождите, мессир! — кричал Грималкин мне вслед. — Не так быстро! Я не поспеваю!

— Жрать надо было меньше, хвостатый! — Притормозив на мгновения, ехидно произнес я, наблюдая за его уморительными телодвижениями.

— Признаю свою вину… — с одышкой произнес кот, подобравшись к моим ногам и распластавшись рядом, и вывалив наружу язык, словно запыхавшийся пёс.

— Меру, степень, глубину? — продолжал я беззлобно подтрунивать над своим четырехлапым спутником. Пусть это ему будет наукой — жадность (и не только в еде) до добра не доводит!

— Все так, мессир, — с видом кающегося грешника мяукнул Грималкин, — всё так. В следующий раз не буду так обжираться! — клятвенно пообещал он. — А сейчас, если можно, помедленнее, мессир!

Я посмотрел на унылую усатую морду и решил сжалиться над котом. Он, похоже, не только переел, но и совсем разучился пешком ходить, используя свою чудесную Способность мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую. В кота словно индивидуальный Портал был встроен. Который неожиданно перестал работать в этом странном месте.

Впрочем, он отказал, точно так же, как и моё Умение разворачивать Пространственные Переходы. Значит тот, кто создал это место (теперь я был уверен, что оно создано искусственно), не хотел, чтобы попавшие в него Артефакты, можно было вынести иным способом. Что ж, вполне логичная защита имущества.

— Хорошо, пушистый, — согласно кивнул я, — пока не переваришь, будем ползти как черепахи. А то, действительно, выхватишь себе заворот кишок. Лечи тебя потом…

— Спасибо, мессир! — облегченно выдохнул кот, с трудом поднимаясь на ноги. — А может… — Он искоса на меня взглянул, хитро блеснув глазами. — Подремлем немного, чтобы жирок завязался?

— Блин, ну, ты и ушлый котяра! — Я громко рассмеялся, глядя на обескураженного кота, который уже понял, что его хитрость не прокатила. — Тебе палец дай, ты по локоть руку отхватишь! Нет, спать будем, когда сил совсем не останется…

— Так у меня их уже не осталось! — уцепился за последнее слово Грималкин. — Совсем ноги не держат!

— Ну, тогда давай, я тебя за хвост потащу, — как бы между прочим предложил я. — У меня силёнки еще остались — на двоих вполне хватит.

— Нет, мессир! — Кот аж на месте подпрыгнул. — Всё, что угодно, только не хвост! — Схватился он передними лапами за свою пятую конечность. — Я лучше сам! Как-нибудь…

— Ну, вот и ладушки! — довольно усмехнулся я в бороду. — Сам, так сам. Догоняй, хвостатый!

На этот раз я двигался не спеша, успевая разглядывать окружающие «красоты». Хотя особо и смотреть было не на что — свалка, как свалка. Да видимый радиус обзора был ограничен не очень высокой яркостью «Светлячка». Так что мы с котом имели все шансы вновь пойти «кругами».

Нужен был хоть какой-то ориентир, чтобы его держаться, и не сбиться с заданного направления. Немного подумав, я решил не экономить на освещении, и подкинуть в топку нашего тусклого фонарика побольше Магии. Буквально через мгновение, получив основательный заряд Энергии, «Свелячок» ярко полыхнул, превратившись в настоящее маленькое Солнце. Умело воздействуя на него Гравитационными Потоками, я поднял сотворенное светило как можно выше, и внимательно осмотрелся.

Куча Артефактного барахла тянулась во все стороны до самого горизонта. Это же сколько веков, а то и тысячелетий прятали в «бездонные» Сумки Волшебные вещи? Просто уму непостижимо, как такая куча могла накопиться? Однако, при ярком свете сразу стал заметно произрастающее вдалеке какое-то могучее дерево, взметнувшееся куда-то просто на невообразимую высоту. Его верхушка скрывалась за темными облаками, до которых едва-едва добивало моё искусственное светило.

— Грималкин, ты тоже это видишь? — указав пальцем на гигантское дерево, спросил я кота, продолжающего с кислым видом тащиться следом за мной.

— Вижу, мессир, — отозвался хвостатый, немного оживившись.

Он поднялся на задние лапы, а одну из передних приложил ко лбу на манер «козырька», чтобы свет не резал его чувствительные глаза.

— Как думаешь, что это за уродливое дерево? — Продолжая вглядываться вдаль, поинтересовался я мнением говорящего кота.

Дерево действительно было странным: «перекрученный» голый ствол, как будто его долго и нудно ломали, а затем так и оставили. Вот и срослось, как попало.

— Прошу прощения, мессир, — произнес Грималкин, вновь падая под тяжестью набитого живота на все четыре лапы, — но это не дерево.

— А что же это по-твоему?

— Всего лишь Волшебный Боб, — спокойно сообщил мне хвостатый помощник, тут же потерявший интерес всякий интерес к гигантской растительности.

— Волшебный Боб? — Я нервно хмыкнул. — И такие бывают?

— Ну, вы же