Народ тем временем реально выстроился в круг. И теперь с надеждой на меня смотрели уже все. Вот и Мустафа подошел. Правда вот у него во взгляде наоборот безнадега сквозит. Он меня без одежды видел, и понимает, что шансов у меня в действительности не так уж и много. Но ладно. Не попробуешь, не узнаешь.

Я встал в стойку, держа руки у груди. Мужик напротив рук поднимать не стал, обвел толпу руками. А ведь ему реально порисоваться хочется, похвастаться. И это опять же играет на то, что он дань готовы драгоценностями собирать. Тоже характерный знак — военные к побрякушкам обычно безразличны, а вот для них…

Хотя… Что если они знают выход с острова? Что если хотят купить его? Деньги, может быть, никому и не нужны, а вот золото — это всегда золото. Оно с незапамятных времен цену имеет, даже когда его только только обрабатывать научились. Прочное и достаточно редкое

Ладно, мы сейчас не в тех обстоятельствах чтобы давать даже маленькую историческую справку. Даже если всего на тридцать секунд или минуту, не больше. Никто к этому с пониманием не отнесется.

— Ну давай! — сказал он. — Покажи, что можешь!

На сближение он не шел, хотя выебывался, как мог. Странно даже. Хочет сперва прощупать меня, узнать, что я умею?

Я сделал шаг вперед, и тогда он резко рванулся вперед, бросился на меня и тут же ударил. Просто и бесхитростно: в челюсть с правой, с разворота. Хотел, наверное, вырубить меня одним ударом.

Но у него не получилось. Рефлексы я все-таки не растерял, так что уклонился и пробил в ответ в солнечное сплетение. Кулак врезался в кожу куртки, мужчина громко выдохнул, отшатнулся и сделал шаг назад. И судя по тому, как сузились его глаза, он понял, что я умею. И вот так вот вперед больше не шел.

А я двинулся ему навстречу. Он отступил на шаг, второй, третий. Нужно его немного подзадорить. Если кто-то поставит под сомнение его авторитет, он взъерепенится. Так что подъебать его немного будет в самый раз, тогда сам бросится.

— Что, зассал? — только и оставалось спросить мне. — Я с мужиками не танцую, так что дерись, блядь!

Тут главное — самому голову не терять. Биться надо с холодным рассудком, иначе можно заранее себя проигравшим считать.

Он снова пошёл в атаку, уже не с размаху, а коротко, резко. Пытался прощупать. Боковой — я подставил предплечье, отшагнулв сторону. Потом он ударил в корпус, прямой, и я не успел уйти — вспышка боли под рёбрами, отступил назад, втянул воздух сквозь зубы.

— Нормально, — буркнул он, и на секунду его лицо будто осветилось уважением. — Не бревно. Ну давай ещё.

Мы кружили друг вокруг друга. Я держал руки у подбородка, он — пониже, но поднимал резко. Ударил с уклоном — я отклонился, но нога по голени задела. Ответил хуком — влетел в плечо. Снова шаг назад. Он разорвал дистанцию, я скользнул влево, и пробил его блок. Хрустнул нос, но крови не было. Слаб я.

А он только ухмыльнулся.

Но я не мог не признать в нем сильного соперника. Драться он умеет, этого не отнять. И работали мы как по учебнику. На боевики это похоже не было — ни красивых ударов с ноги в прыжке, ни эффектных приемов. Просто ходили друг напротив друга, прощупывали, искали слабость. Он выносливее, его удары тяжелее. Я успевал уклоняться на рефлексах, которые проснулись, но все равно не поспевал.

Он пробил еще двоечку в корпус — я заблокировал, но с отставанием, все равно досталось. Снова отшагнул назад. Резко втянул в себя воздух, раздув ноздри. Устал. Не для меня сейчас такие разборки, совсем нет. Не вывожу.

Он это заметил.

— Устаёшь? — хмыкнул. — А такой дерзкий был.

— Слушай, ты там базарь поменьше, — выдохнул я, но сам уже знал — долго не выдержу.

Он сделал вид, что отвлёкся, а потом резко рванул ко мне. Удар в корпус, потом апперкот. Первый я заблокировал, от второго уклонился, но не до конца — прошёл вскользь по челюсти. Перед глазами на секунду все померкло.

Я сделал шаг назад, еще, разрывая дистанцию…

И тут я споткнулся. Не повезло: под ногу подвернулась кочка. Наверняка нелепо взмахнув руками, я рухнул на спину, крепко приложившись при этом копчиком. В глазах на секунду помутилось, я увидел белые вспышки.

Моргнул, прогоняя их, а потом увидел противника, который бежал на меня. В последнюю секунду я успел перекатиться в сторону, потому что он собирался рухнуть прямо на меня. И тогда мне точно конец — он наверняка под девяносто весит, все кости переломает.

Он и упал, на колени. А потом резко рванулся ко мне, уселся сверху и принялся бить по голове. Я только и успел, что прикрыть голову руками. Удары сыпались на предплечья с обеих сторон. Похоже, что он реально собрался втоптать меня в грязь.

Вспыхнула боль. Нет, он меня так тупо убьет. Так нельзя.

Я резко согнул ногу, толкая его на себя, а потом обхватил руками, прижимая его руки к туловищу. Несколько секунд мы боролись, и я понял, что проигрываю. Он все-таки больше и гораздо сильнее.

И тогда я сделал единственное, что пришло мне в голову: напряг шею, рванулся вперед и вцепился зубами ему в ухо. Отчетливо хрустнул хрящ, в рот брызнула соленая кровь, а я продолжал тянуть, отрывая его на хрен.

Он взвыл — сперва от ярости, а потом от боли. Рванулся прочь один раз, второй, и удержать я его не смог. Перекатился в сторону, держась за изуродованное ухо.

Один из бандитов, тот самый, что в олимпийке с надписью «Россия» рванулся в мою сторону и ударил меня ногой в солнечное сплетение. Что-то хлюпнуло, воздух резко покинул легкие, и я согнулся и оторванное ухо врага вылетело из моего рта. Второй удар пришелся уже в живот. А потом я услышал злобный рык:

— Отставить, блядь!

На всякий случай я закрыл голову руками в ожидании следующего удара, но его не произошло. Повернувшись, я увидел мужика, который зажимал ладонью ухо. У него между пальцами текла кровь.

Он посмотрел на свою руку и покачал головой:

— Ну