— Да. Я тогда не досчитался ещё двоих своих ребят.

— А меня вытащил Мавромати. Правда, я была без сознания. Подземелье изменило мою сущность. Я не сразу это поняла.

— И что с тобой там произошло? Помнишь что-нибудь? —хором спросили Март с Джинном.

Анка покачала головой.

Так получилось, что Анку мы тогда потеряли. Внимательно осмотрев помещение, в котором мы все оказались, я увидел вдоль стены справа неширокий выступ, как раз, чтобы одному человеку пройти. Другого пути, кроме как там, у нас не было. Я отправил вперёд Мин Орма и Биг Мака, сам пошёл следом, крепко держа девчонку за руку. Она оказалась молодцом — не ревела и не истерила, хотя было видно, что здорово напугана. Замыкал нашу колонну Раз Драй. Вечно этот парень ухитрялся влетать во всякие истории. Вот и на этот раз он ухитрился споткнуться обо что-то, или поскользнулся и, пытаясь удержать равновесие, схватился за нас с Анкой. Но всё равно не удержался и свалился в эти самые «электросопли». И нас за собой потащил. Вытащить мы его вытащили, причём, оказалось, что эта дрянь к одежде и коже не пристаёт, но током его шибануло здорово. Вернее — насмерть. Нас тоже здорово тряхнуло, я даже сознание на какое-то время потерял. Тащить тело с собой у нас возможности не было, так что мы его там и оставили. К тому же выяснилось, что девчонка тоже ногой провалилась в эту непонятную субстанцию и нога у неё теперь онемела и идти она не может. Так что взвалил я её на закорки и двинулись мы дальше. Только шли мы не долго. Карниз, или что там ещё, скоро закончился, а за ним оказался довольно крутой спуск вниз. Причём довольно скользкий.

… «Деревня, где скучал Евгений, была прелестный уголок…». То есть, тьфу! — «дача», где коротал дни своей старости Адмирал, была, на самом деле, огромной орбитальной станцией, вращавшейся на орбите необитаемой планеты в одной из звёздных систем, ближайших к Солнечной. Обитатели станции были, в большинстве своём одинокими пенсионерами, по каким-то причинам не захотевшие, или не сумевшие вернуться на Землю, или другие планеты Содружества. Кроме них на станции жил ещё обслуживающий персонал: техники, инженеры, врачи, но с ними Адмирал почти не пересекался. Он вообще старался лишний раз не выходить из своего жилища.

Но сегодня Адмиралу предстоял «выход в свет». Дата каждого такого выхода была заранее определена и ожидалась с предвкушением маленького изменения в рутине будней. Ведя довольно замкнутый образ жизни, ему изредка все же приходилось наведываться в медицинский комплекс. Конечно можно было вызвать необходимого специалиста и к себе, на «дачу», но бывшему офицеру было приятно иногда выйти из четырёх стен и пройтись своими ногами хоть куда-нибудь. Даже если это был всего лишь один из уровней станции. Маленькое, но развлечение. Тем более, что общение с коллегами-«пенсионерами», да ещё и гражданскими, абсолютно не приносило никакой радости. Эти вечные разговоры о собственных болячках и о том, что когда-то они были "ого-го' его откровенно бесили.

Пообщавшись с Прапором и предупредив его о своей отлучке, Адмирал стал готовиться к выходу. Он не стал надевать парадную форму со всеми регалиями, так как китель весит немало, ограничился простым комбинезоном. Не спеша расчесал редкий ёжик седых волос. Взял трость, обычно висевшую на вешалке у дверей.

Наконец Адмирал был готов. Ровно в 10:48 он вышел из своей «берлоги» и зашагал к лифтовому холлу. Огромные кабины лифтов перемещали обитателей станции на разные уровни. И вскоре Адмирал уже изучал рекламные плакаты в холодно поблёскивающей полированным металлом кабине.

В медицинском комплексе, занимавшем целый ярус в одном из станционных отсеков, он бодро прошествовал в кабинет к своему специалисту, такому же древнему, как и он сам, медику 5 класса Самуилу Яковлевичу Насенрюхенсу. Для обоих ветеранов эти нечастые встречи стали своего рода традицией за последние несколько лет, сопровождавшиеся тщательно соблюдавшимся ритуалом.

Самуил Яковлевич обнял Адмирала, усадил его в кресло и дал указание Дрону, что в ближайшие полчаса его не беспокоили по причине приёма важного клиента. Дверь щёлкнула замком. На столе волшебным образом появилась бутылка дорогого напитка с планеты Воргейс, который местные фермеры научились выгонять с растения с сахаристыми плодами и листьями чёрного цвета. Поговаривали, что в концентрированном виде настойка из листьев вызывала моментальное привыкание с одного стакана. Поэтому планета была закрытой для посещения и охранялась внушительной эскадрой из ста тридцати крейсеров последнего поколения. Но у медика была бутылка, разрешённая к экспорту.

* * *

Больше всего это напоминало «американские горки», или «трубу» в аквапарке, куда нас с Мишкой иногда водила мама. При этом куда мы летим — никто понятия не имел — фонари у нас резко погасли. Пару раз я крутнулась вокруг своей оси, пару раз меня нехило так подбросило и один раз я довольно смачно приложилась копчиком обо что-то твёрдое. Аж искры из глаз посыпались. Поначалу я пыталась держаться за Марта, но вскоре нас оторвало друг от друга. Сколько времени мы так летели — я понятия не имею, а потом я просто затормозила и остановилась — спуск закончился и инерция погасла. Я попыталась встать, меня шатало, голова кружилась. Попыталась включить фонарь, но он замигал и погас. Нога по-прежнему не слушалась, хотя и не болела. Ощущения были, как будто я её отсидела. Я снова попыталась включить фонарь. На этот раз он зажёгся, но слабо. И тут я увидела впереди свет. В тот момент я не думала, кто это мог быть. Да хоть кто-нибудь! Я закричала, замахала рукой и побежала навстречу. И чуть не впилилась в огромное зеркало. Ну да — стены у этого помещения — грота, или коридора — были зеркальными. Зачем и кому это понадобилось — не знаю.

А я неслабо так приложился головой и вырубился. Так что весь полёт прошёл мимо моего сознания. Очнулся от того, что Биг Мак лупил меня по щекам, чтобы привести в чувство.

* * *

— Здоровеньки булы! — начал разговор одной из фраз Комбрига Адмирал.

— И тебе не хворать — традиционно отозвался Самуил Яковлевич — Как здоровьишко?

— Скриплю помаленьку, Самуил. К тебе вот со своими скрипами пришёл. Провериться да поговорить. Ну как обычно — ответил Малинин.

— Поговорить — это