— Пф-ф-ф, — с шумом выдохнул я. — И ради того, чтобы меня казнить, вы тратили драгоценные ресурсы на моё выздоровление?

— А вы очень проницательны, — улыбнулся Монахов. — Впрочем, сейчас снова многое будет зависеть только от вас.

— Надеюсь, для этого не потребуется вас пытать? — хмыкнул я, намекая, что пора бы уже переходить к сути.

— По имеющимся у нас данным, вы единственный из всей колонии, кому удалось подобраться к деградантам так близко…

— Как вы их назвали? — перебил Монахова я.

— Что-то не так? — вскинул брови он.

— Нет, просто так их называл компьютер древних, — ответил я.

— Мы в курсе, — кивнул собеседник. — Я могу продолжать?

— Простите, — повинился я, но не искренне, а чтобы соблюсти вежливость.

— Нам потребуется агент…

— Вы так и не ответили на мой вопрос: что случилось на Земле?

— Разве это важно? В данных обстоятельствах следует думать о будущем, вместо того, чтобы оборачиваться на прошлое.

— Это хорошо в любых обстоятельствах. Но давайте не будем перекидываться ничего не значащими фразами. Сколько человек прибыло на ковчеге?

— Около трёх миллионов, — ответил Монахов и неопределённо покрутил пальцами.

— И это все, кого удалось спасти? Из шестнадцати миллиардов⁈ Шутите?

— Корабль не бездонный…

— Да бросьте, — ухмыльнулся я. — Семецкий рассказал, каким образом человечество пережило тысячелетний перелёт. И судя по размерам ковчега, в него влезли бы все двадцать миллиардов, притом трижды.

— Никак не пойму, на что вы намекаете?

— Странно, а как по мне — всё очевидно. Вы затолкали на корабль какой-то сброд, среди которого вряд ли наберётся пара тысяч умных голов. Неужели среди людей не нашлось более достойных кандидатов? И, пожалуйста, не нужно мне вкручивать про лотерею и случайный отбор. Это как минимум нелогично. Если вы действительно собирались возродить человечество, то отправили бы сюда профессионалов. Так что случилось на Земле?

— Без понятия, — пожал плечами Монахов, при этом даже не изменившись в лице. — Мы точно так же, как и вы, очнулись уже на орбите. В компьютере имелась инструкция, в соответствии с которой мы и действуем.

— Дайте угадаю: вы тоже мотали срок, перед тем как попали в программу экспансии?

— Это не ваше дело, — похолодевшим тоном ответил он.

— Ну, как-то так я и думал, — пробормотал я. — От нас попросту избавились, как от нежелательных элементов.

— Ошибаетесь, я был добровольцем…

— Как и все мы, — усмехнулся я, — Ладно, выкладывайте: что там у вас за задание?

* * *

Новое руководство принесло с собой перемены. Не сказать, что это было неожиданностью, но некоторые правила раздражали похлеще, чем бюрократия предыдущих управленцев. Однако имелись и плюсы. Самым жирным из них стала техника, и не абы какая — военная: танки, бронемашины и даже авиация. В считаные дни лагерь преобразился до неузнаваемости. Здания вырастали быстрее, чем грибы после дождя. Этому способствовала складная панельная технология. Строительная техника грохотала днём и ночью, расчищая под них площадки.

На тот момент, когда я наконец смог покинуть лазарет, вокруг уже выстроили натуральный мегаполис, в центре которого расположились руины базы древних. На них копошились какие-то люди. Впрочем, они мельтешили повсюду, отчего я снова захотел вернуться в уютную одиночную палату. Радовало то, что я не задержусь здесь надолго. Уже к завтрашнему вечеру меня и ещё нескольких человек из группы первых переселенцев должны изгнать. Для этого готовилась целая церемония, чтобы все увидели, как здесь поступают с предателями.

Аборигены притихли. Я сильно сомневался, что война с ними закончена, уж точно не по их инициативе. Того же мнения было и новое руководство, а потому всеми силами готовило наше внедрение в стан врага. За несколько дней до выписки у моей койки собрался целый консилиум, который вывалил на мою многострадальную голову такой ворох вопросов, что я даже начал задумываться о правильности выбора. Возможно, лучше было согласиться на казнь. И на этом дурдом не закончился, напротив, он только начал набирать обороты.

Когда мне предоставили план по внедрению, я хотел разбить планшет о голову того идиота, который всё это придумал. Но я промолчал и подписался под этим бредом, чтобы избежать очередного многодневного допроса. Потому как был на сто процентов уверен, что план от этого лучше не станет. И хотя у меня имелись собственные соображения на сей счёт, я всё равно не был уверен в успешности данного мероприятия.

Во-первых, я не был до конца уверен, что Ада жива. А во-вторых, между нашим и видом и местными слишком много разногласий. Честно говоря, я даже подумывал о том, чтобы послать в пешее эротическое путешествие обе стороны и основать где-нибудь самостоятельную общину. Меня вполне устраивало полудикое существование неподалёку от водопада. Честно говоря, даже не могу вспомнить, когда я ещё был так же доволен жизнью, как в те дни.

— Теняев! — выдернул меня из раздумий резкий оклик. — Ты где летаешь⁈

— С вами, пожалуй, полетаешь, — хмыкнул я.

— Тебе не интересно? — поморщился офицер, который монотонно накидывал инструктаж, словно уставший поп в сельском храме.

— Вам честно сказать?

— Эти данные помогут вам выжить…

— Эти данные — полное дерьмо, — отрезал я. — Пока вы здесь распинаетесь и тратите время на сраные церемонии, противник уже десять раз успел сменить позиции.

— Хорошо, давайте послушаем вас. — Он изобразил приглашающий жест. — Выходите к экрану, не стесняйтесь.

— Давай, Тень, покажи класс, — шепнул на ухо Коробков, который тоже оказался причислен к предателям человечества.

— Мне нечего сказать, — отмахнулся я.

— Кто бы сомневался, — фыркнул офицер и продолжил: — Примерно в ста пятидесяти километрах к северу также обнаружена база деградантов. Точно такие же расположились на юге и востоке, но на этом всё. Орбитальные шаттлы не зафиксировали никакой активности ни на самих базах, ни поблизости. Единственный отряд примерно в сто тысяч особей находится на западе и не имеет укреплённых позиций.

— Как давно сделаны эти снимки? — поднял руку Коробков.

— Шесть часов назад, — ответил офицер.

— А есть более поздние или что-то посвежее?

— Мы ведём постоянное наблюдение. Что конкретно вас интересует?

— Отряд топчется на месте или движется? — впервые за время инструктажа прозвучал правильный вопрос.