В тот момент, когда они поравнялись с ним, произошел хлопок, выстреливший облаком черного дыма, а развалины павильона и близлежащих домов вдруг пришли в движение. Загрохотали бетонными обломками, вспучились и опали. В тот момент, когда это произошло, из входа в метро наружу полез строительный мусор. Его выдавливало изнутри. Петр и Марина отошли на безопасное расстояние. Обломки продолжили вылезать, а потом в почти наступившей темноте показались алые проблески вулканической лавы, просвечивающие сквозь трещины застывающей корки. Петр не мог поверить в то, что видел. В этих широтах настоящая лава казалась слишком неправдоподобным явлением. Металлические конструкции павильона, соприкоснувшись с ней, загорались как спички и растворялись в тягучей раскаленной субстанции.

Её движение сопровождалось мелкой вибрацией земли. Обломки стен терлись друг о друга, наполняя округу мистическим шуршанием. Выжившие люди, опасливо озираясь на расползающуюся лаву, отходили подальше. Петра зрелище не столько пугало, сколько завораживало. Губительная мощь природы, продемонстрированная зарвавшемуся человечеству, вызывала благоговение.

И вдруг вся округа в диаметре нескольких сотен метров резко просела. Из входа в метро с шумом ударил залп вязкой лавы, выброшенный на сотню метров. Люди, попавшие под удар, начали кричать и слишком поздно обратились в бегство. Петр и Марина, потеряв опору под ногами, упали. Супруга в страхе попыталась подняться, но ноги ее не слушались. Она поддалась панике и ничего не понимая, лезла туда, где пробраться было непросто. Петр дернул ее за собой и потащил подальше от опасного места. Остановился через сотню шагов и протянул жене бутылку с водой.

— Пей. — Приказал он строго.

Марина беспрекословно подчинилась. Сделала несколько глотков и постепенно пришла в себя. Она удивленно посмотрела на мужа.

— Я это видела или мне со страха померещилось? — спросила она, не скрывая, что готова услышать любую правду.

— Да, мы оба это видели. Теперь у нас в метро лава и проделывать проход для поездов придется снова лет через двадцать, когда она окончательно остынет. — Пошутил Петр.

Он тоже сделал глоток воды. Пить хотелось еще, но он понимал, что найти воду в развалинах весьма проблематично. Все здания, оказавшиеся в поле зрения, были разрушены до фундамента. Немногочисленные ларьки по продаже фастфуда, мороженого и кофейни мало подходили для добычи питьевой воды. Разве что последние могли содержать большие бутыли. Но ларьки тоже не остались на месте, их сорвало с места и смешало с автомобилями, бордюрами и кусками асфальта, что не сразу получится различить их со стороны.

Заночевать решили, как люди без определенного места жительства, под мостом. Вернее, в машине, в которой не оказалось людей, а двери были открыты. Задний диван сложили, и получилось вполне пригодное спальное место.

— Я хочу проснуться завтра утром, а вокруг все как прежде. — Произнесла Марина. — Это ведь похоже на дурной сон, на кошмар.

— Если так случится, а мы будем помнить сегодняшний день вместе, то я пойду в церковь, куплю самую жирную свечку и поставлю ее за здоровье всех нас, а в церковный ящик для пожертвований брошу пять тысяч, нет, десять. — На полном серьезе поделился Петр своими планами.

— Скупердяй. Если такое случится, мы положим сто тысяч, не меньше. — Марина была готова отдать и больше.

Петр уснул почти сразу, но среди ночи проснулся от взрыва. В нескольких километрах от места ночевки ночное небо осветила вспышка взрыва. После него начался пожар, разгорающийся с каждой секундой. Пламя огня отражалось в низкой облачности, нависшей над городом. Петр вначале принял ее за дым, но потом сверкнула молния, и раздался гром. Почему-то гроза над погибшим городом выглядела, как мистический процесс, как будто высшие силы решили смыть последствия катастрофы. Дождь действительно начался вскоре. Лило, как из ведра.

Машина, в которой они ночевали, была без стекол и в оконные проемы с одной стороны залетали струи дождя. Петр снял с себя майку, повесил на оконный проем и зажал дверцей. Марина никак не отреагировала на его движения. Спала крепко, как будто компенсировала дневные переживания. Петр поцеловал ее, прижался и снова заснул под монотонно барабанящий по железу автомобиля дождь.

Проспали они до позднего утра. Спали бы и дольше, но у обоих желудки выписывали такие мелодии, что мешали сну.

— Доброе утро. — Марина приподнялась и посмотрела в окно. Громко вздохнула. — Не сбылось.

— Зато деньги сэкономили. — Пошутил супруг.

— А кому они сейчас нужны?

— Всем. Как выберемся из города, увидишь, что деньги стали нужнее, чем раньше.

— Не знаю. — Марина не согласилась с мужем. — Ночью шел дождь?

— Не просто дождь, а ливень с грозой. Гремело так, что закладывало уши. — Поделился Петр.

— Странно, я ничего не слышала.

— И хорошо. Зато выспалась.

— А ты?

— И я выспался. — Желудок Петра снова напомнил, что его пора покормить. — День придется начать с поиска пропитания. У тебя есть идеи с чего начать?

— Надо попросить мужа найти нам еду. — Марина улыбнулась. — Я могу только купить или приготовить.

— Тогда надо выходить, пока мародеры не проснулись и на нашли еду раньше нас. — Петр открыл дверцу, снял майку и выбрался наружу.

Выжал ее и надел на себя. Плечи передернуло от холода.

— Калорий нет, греть нечему. — Печально произнес он и вздохнул. — Последнее, что мы с тобой если, это вкуснейшая шаурма, но это было в другом мире, в другие времена.

Марина тоже выбралась из машины и зябко поежилась.

— Надо идти, чтобы согреться.

Они пересекли Нахимовский проспект и двинулись по Варшавской улице, внимательно рассматривая здания вдоль нее. Сотни людей спали в машинах, некоторые спали под перекрытиями обвалившихся плит. Были и те, кто уже бодрствовал. Одни пытались разбирать завалы, другие неподвижно сидели, не проявляя признаков интереса к жизни. Зная, какие мысли занимали этих людей, становилось не по себе. Петр и Марина уже не раз поблагодарили бога, что не оставили сына в Москве.

— Петь, смотри, там машина с будкой. — Марина отвлекла мужа от рассматривания домов.

В ворохе сбившихся в кучу машин, выделялся угловатый изотермический фургон. Осевшая на нем пыль скрыла пеструю рекламу, указывающую его предназначение. Петр добрался до него по мятым автомобилям и стер руками пыль с борта. Машина принадлежала мясокомбинату, производящему колбасы и другие мясные деликатесы. Водителя в салоне не оказалось. Видимо, в момент начала землетрясения, он занимался другими делами. Подушки выстрелили и обвисли на руле и панели белыми тряпками.