— А сейчас послушай, что я тебе расскажу! Ты давно завербована ЦРУ и по их заданию проникла к нам. Ты навела диверсионную группу на нашу базу и хотела уйти за границу, но хозяева не разрешили, потому что ты больше нужна им здесь! Потому-то и вернулась, надеясь обвести нас вокруг пальца и продолжать своё чёрное изменническое дело!

Синг встал.

— Только ты просчиталась. Наш интернациональный отряд силён, как и прежде. Конечно, боеприпасы, оружие и пищевые запасы уничтожены, поэтому мы не сможем выступить завтра, как намеревались. Придётся подождать. Но скоро всё будет восполнено и мы ударим единым мощным кулаком! А ты больше не сможешь вредить революции. Мы тебя расстреляем. Немедленно! Хуан, эй, Хуан!

Вдруг какая-то мысль отразилась на лице контрразведчика. Он внимательно оглядел девушку с ног до головы и облизал сухие губы.

— Впрочем, с расстрелом можно подождать до ночи, — он улыбнулся. — Или до утра.

— Слушаю, товарищ начальник, — вошедший в вагончик крепкий парень с автоматом на шее, стал по стойке «смирно» и был готов выполнить любое приказание.

— Вот что, Хуан, отведи её в арестантскую и сторожи до вечера. Потом получишь следующее распоряжение.

— Слушаюсь! — Хуан повернулся и выволок Анну на улицу.

У остатков сгоревшего вертолёта работала большая группа экспертов Службы безопасности. Два наглухо закрытых чёрных пластиковых мешка лежали на носилках, пристёгнутые ремнями — для транспортировки. Возле них стояли три европейца. Один из них, одетый в строгий летний костюм, являлся вторым секретарём русского посольства. Европейцы что-то обсуждали. Лица их были хмурыми и злыми. Любой наблюдатель мог с уверенностью сказать, что разговор крайне неприятен. Один из них показал рукой в сторону. В сопровождении телохранителей и адъютантов к штабному вагончику шёл плотный бородатый человек в пятнистой униформе без знаков отличия. Это был командир фронта освобождения Гайаны и премьер-министр теневого правительства полковник Родригес.

Секретарь посольства по-испански позвал полковника. Тот сделал знак телохранителям и, отделившись от свиты, направился на зов. Лейтенант гайанской армии, Родригес был разжалован за подрывную деятельность и едва успел скрыться, избежав ареста. Потом пять лет о нём ничего не было слышно, а несколько лет назад объявился во главе им же созданного фронта.

— Здравствуйте, товарищи! — Родригес хорошо говорил по-русски и приветливо улыбался, но не встретил ответных улыбок.

— Как вы допустили гибель наших людей? — холодно спросил дипломат. — Я уже не говорю об уничтоженном оружии и срыве операции!

— Меня здесь не было… А кругом непроходимые джунгли… — утратив важность, оправдывался Родригес.

— Кто же их прошёл? — вступил в разговор майор Иванов — начальник отделения Южной Америки Главного разведывательного управления КГБ, который спецрейсом прилетел из Москвы всего час назад. — Кто это сделал?

Последний вопрос он выкрикнул угрожающим тоном, как на допросе.

— Американские диверсанты, — нехотя сообщил Родригес. — Несколько раненых уцелели, по их словам это была специальная группа коммандос.

— Что за группа, сколько их было, как они выглядели?

Родригес беспомощно развёл руками.

Иванов переглянулся с секретарём посольства. «И этого идиота вы собираетесь поставить во главе государства?» — красноречиво говорил его взгляд.

— Послушайте, Карлос, — мягко сказал секретарь, который на самом деле был резидентом КГБ, действующим под дипломатическим прикрытием. — Предоставьте нам возможность побеседовать с ранеными и поручите своим людям собрать всё что можно о диверсионной группе…

— Есть! — полковник щёлкнул каблуками.

— Это ещё не всё. Пошлите вертолёты и пешие поисковые группы. Пусть прочешут всю округу. Где-нибудь неподалёку должен быть их лагерь. Собирать всё: гильзу, слепок ботинка, спичку, окурок, обрывок бумажки, экскременты. Всё, что удастся найти.

Через несколько секунд будущий премьер-министр уверенно отдавал команды. Лагерь зашевелился. Шесть групп вышли в джунгли, и два вертолёта поднялись над бескрайним зелёным морем. А Иванов с коллегами приступил к тщательному опросу уцелевших повстанцев.

В штабе полковник Родригес устроил разнос своим подчинённым.

— Как вы допустили нападение на базу? Вы не сумели спасти жизнь нашим советникам! — с интонациями майора Иванова кричал он. — Сорвана важнейшая операция! А если наши друзья не пожелают оказывать нам поддержку и далее? Вы понимаете, что тогда будет!

Стоящие навытяжку пять человек в защитном камуфляже понуро опустили головы.

— Вы не провели никакого следствия и не попытались выяснить, что произошло!

Одна голова поднялась, и круглые очки Синга взглянули в лицо разгневанного командира. Полковник понял, что это означает.

— Все приступают к делу. А Синг остаётся здесь!

— Вы что-то разнюхали? — спросил Родригес, когда они остались одни. Он был высокого мнения о сыскных способностях Синга. Может быть потому, что сам Синг это мнение усердно поддерживал.

От кивка головы очки сверкнули.

— Мы задержали одну девчонку. Она ушла вместе с диверсантами, а потом вернулась, чтобы продолжать шпионить. Вот её показания.

Родригес взял протянутый листок, пробежал его глазами и встал.

— Что вы с ней сделали? — От предчувствия очередного провала у полковника дёрнулась щека.

— Посадил под замок до вашего решения, — с видом оскорблённой невинности сказал Синг.

Родригес перевёл дух.

— Молодец, Синг! На вашем примере должны учиться и остальные олухи! Приготовьте девчонку, она сейчас нам понадобится…

Полковник поспешил к троице русских.

Те анализировали собранные скудные данные. «Нападавшие говорили по-английски…» Ну и что? В Гайане все говорят по-английски. «Гильзы от "М-16"…» Половина мира вооружена «М-16»… Найдены гильзы и от «Калашникова»… А ими вооружена вторая половина мира. Лиц никто не запомнил из-за маскировочной раскраски. «Два негра…» Пятьдесят процентов населения Гайаны — мулаты и негры. «Восемь или десять человек уничтожили почти полсотни партизан и сделали это за каких-нибудь пятнадцать минут…» Вот это серьёзно. Значит работала высокопрофессиональная боевая группа, каких на континенте немного. И все они известны специальным службам. Но лиц никто не запомнил. Замкнутый круг!

— У нас есть свидетель! — внезапно появился возбуждённый Родригес. — Вот показания!

Взяв листок с записями, секретарь посольства стал читать про себя, а вслух переводил на русский для своих спутников.

— Я не понимаю, о каком Демоне говорит эта девчонка? — спросил вдруг он у Родригеса.

— Народ тут тёмный и суеверный, — пожал тот плечами. — Скорее всего её привезли на каком-то специальном летательном аппарате.

— Может, ракетный пояс? — сказал Иванов. — Ну-ка, давайте её сюда, эту девчонку.

Допрос Анны для обеспечения секретности переводил сам Родригес. Чтобы не запутывать дело, он опустил всё,