— Пожиратель Костей говорил, что почуял Червей и потому успел избежать ловушки, — ответил теневик. — Он сказал, что тоже сражался с Червями, но потом пришли воины Наблюдателя, и Черепа отступили, чтобы их не поглотил небесный огонь…

— Но никаких следов не осталось, — усмехнулся Пламени Подобный. — Ни Рун, ни Крови. Только слова. Верно?

— Да, мой господин. Наши глаза не видели этого, и даже Видящие оказались бессильны — червивая тьма застилает их взор, — ответил Коготь. — Некоторые риксы… сомневаются в словах Пожирателя Костей. Но больше никто не хочет бросать ему вызов.

— Серебряные твари из великого улья не появляются случайно и не действуют в одиночку. Ими управлял Всадник — один из Отрекшихся, червивый Восходящий, что служит Великому Червю и может перемещаться через саму Тьму.

— Всадник? — нахмурился Сигурд. — Это…

— Ты помнишь Отрекшегося, что мы убили в Домене? Это была лишь жалкая бронза. Всадник же блестит золотом, а личинка в его голове уже набрала силу. Такие раньше вели войска великих ульев в битву, оседлав гигантских Червей. В их червивых Скрижалях таится немало Проклятых Рун, и они способны… на многие злодеяния.

— Мой господин, ты хочешь сказать, что здесь был Всадник? — переспросил Коготь-как-Серебро. — Но как тогда выжил Пожиратель Костей и его люди?

— Разве ты еще не понял? Рикс, что носит череп, как маску, пал во тьму или заключил с ней союз, — голос Пламени Подобного стал холодным, как лед. — Он убил Яростного-как-Пламя руками Червей. И теперь собирает септы под свою сигну, чтобы развязать войну, которая расчистит Червям дорогу. Зачем убивать такое полезное орудие?

Коготь-как-Серебро издал сдавленный стон — смесь ярости и отчаяния.

— Мне не очень понятно, как Наблюдатель пропустил эту угрозу? — спросил Сигурд, тревожно хмурясь. — Черви подобрались ему под самый нос, но предатель не раскрыт, а мы не получили задание на Всадника? Как это возможно? Ведь это — угроза золотого ранга!

Вопрос был правильным — для того, кто не знаком с Тьмой, что порождали Великие Черви. Подобно живой черной крови, струясь в их жилах, она представляла невероятную опасность — и дарила огромное могущество тем червивым созданиям, что могли ей приказывать. Пламени Подобный знал, что через Тьму можно мгновенно перемещаться, подобно тому, как это делают тенеходцы, что она способна становиться мечом и щитом и что ее отравленное дыхание убивает техниты Наблюдателя, не позволяя ему заглянуть под ее полог… Но объяснять все это было долго, и он сказал лишь:

— Наблюдатель не видит сквозь червивую Тьму. Всадник источает ее, дышит ею, прикрывается ее плащом. Черви хитры, танаан, а Проклятые Руны коварны. Но вряд ли он скрывает под Тьмой целое войско. Они таятся — значит, их немного. От этого они не станут менее опасны. Но у нас есть преимущество — Всадник не знает, что я вернулся. Пожиратель Костей не знает, что его червивое предательство раскрыто. И пока мы будем действовать в тенях, он останется слеп.

Затем Пламени Подобный повернулся к Когтю:

— Ты, верный, сохранишь в тайне нашу встречу. Возвращайся к своей септе и жди моего знака. Когда он появится, приведи всех, кто готов сражаться за древнюю кровь.

— А Черепа? Что отвечать на их призыв?

— Отвечай, как ответил бы, не будь этой встречи. Пусть думают, что ты пойдешь под их сигной, если пойдут все…

Коготь кивнул, его глаза горели фанатичной преданностью:

— Будет исполнено, мой господин. А ты? Куда отправишься ты?

— Ты вскоре услышишь мое имя, — усмехнулся Пламени Подобный, — и все поймешь…

Когда Азимандия проводила Когтя, они остались с Сигурдом наедине. Вернее, втроем, потому что Морвейн неслышной тенью стояла у края скал. Господин не велел ей удаляться, и Руна замерла, ожидая решения — ибо речь в их разговоре шла о ее судьбе.

Землянин окутал их Сферой Тишины — похвальная, хоть и излишняя предосторожность. Осколок Единого смотрел на него, подмечая перемены — Сигурд уже был совсем не тем юнцом, которого он вел за руку по первым ступеням Восхождения. В битве за Эргиаль он доказал, что кровь Истинного течет в его жилах не напрасно — и завоевал уважение Тысячи Братьев. Тот, кто сплел их души, добился своего — из него вышел достойный ученик. Один из Тысячи знал, что нравы разумных можно описать фигурами сфер, и Сигурд, несомненно, был героем — неподкупным и несгибаемым, как клинок.

Поэтому не стоило говорить с ним о Псах Вечности, ибо это принесло бы только вред собственным замыслам. Ледяной Кузнец прочел память землянина как открытую книгу, а те, кто затеял эту партию, были не слабее Кейнора. Так что Пламени Подобный сказал:

— Больше не тревожься за Людей Теней, танаан. Мои дети заблудились во тьме, но я вновь приведу их под свет Древа. Ты же иди тем путем, что предначертал Незримый твоему Народу.

— Благодарю. Но мне опять нужна твоя помощь, — сказал Сигурд. — Советом… и знанием. У меня три вопроса.

— Спрашивай.

— Первый. Я хочу вернуть жизнь своему командиру. Динамиту, ты должен помнить его. С помощью Руны Оживления. Но сначала нужно восстановить его тело. Руна, что предлагает Торговец, чересчур дорога. Может, Морвейн знает другой способ? — Сигурд вопросительно взглянул в сторону Восходящей, ждущей за пределами пузыря уединения. — Второй вопрос насчет Саркофагов Бесконечного Сна. Мы так и не поняли, как с их помощью инициировать новых Восходящих! Там требуется некий ритуал, процедура, которую проводят норны в Храме Вечности.

Он замолчал, и Пламени Подобный напомнил:

— Ты говорил о трех вопросах, танаан.

— Драконья Руна моего рикса. Он хочет вернуть ее из Вечности. Ты говорил, что сможешь помочь…

— О, да. Тот-Кто-Сражается говорил: тень охотника всегда падает на тропу зверя, — ответил Пламени Подобный, улыбаясь, ибо Незримый вновь раскидывал белые камни, указывая путь во тьме. — Но помогу не я, ибо для меня врата Вечности закрыты. Но ты знаешь, что у всего есть цена, Истинный. Морвейн ответит на твои вопросы, а ты поможешь ей, танаан. Ты принесешь ее Руну в Вечность, ибо ее ждет тайная миссия…

— В Вечность? — вздрогнул Сигурд. — Но зачем?

— Обзавелся ли ты Печатями Тайны? — сурово спросил в ответ осколок Единого и,