Сейчас я хотела спать. После стольких напряженных битв тело ныло и изнывало, поэтому, наплевав на ушибы, я рухнула на кровать и застонала от боли и наслаждения, что наконец оказалась в горизонтальном положении. Даже раздеваться не стала. В итоге так и уснула. А на следующее утро поняла, почему после Игр победителю давалось три дня отдыха.

Проснуться к завтраку оказалось невозможным. Разлепить глаза мне удалось лишь в обед, а встать – и того позже. Мышцы ломило так, будто тысяча игл, мечей, копий, шипов и прочих острых предметов впилось в тело. Около часа я лежала самым настоящим бревном, опасаясь пошевелить рукой или ногой. Даже пальцем!

Смогла пересилить ломоту в конечностях, только когда стало совсем невмоготу лежать и игнорировать кое-какие потребности. Шипя, кряхтя и ругаясь словами, от которых у таких особ, как Культура и Вежливость, уши бы засохли и отвалились, я сползла с постели. Держась за тумбочку, выпрямилась и шумно выдохнула, поглаживая поясницу.

Попробовала сконцентрироваться, чтобы отключить боль хотя бы на время сборов, но вместо привычной нити ощутила пустоту. Поэтому я постаралась шевелиться аккуратней, чтобы лишний раз не сделать себе больно.

Сначала избавилась от грязной одежды и переоделась в чистую. Собрала нужные для купальни вещи и поторопилась на улицу. А спустя час, вымытая, взбодрившаяся и посвежевшая, я пошла в столовую.

Есть хотелось очень сильно, и по пути я мысленно молила Майра не отказать в позднем обеде. Иначе пришлось бы искать Змея или Иригоса, чтобы они с ним договорились. И как только я представила всю эту суету, как в голову пришла мысль: может, отправиться в таверну и перекусить там? Теперь-то у меня были деньги. Но тут же отмела этот вариант, решив, что стряпня Майра для меня желанней.

– Э-э-эй… – услышала я вялый и потухший голос за спиной, когда проходила мимо разрушенной арены. – Меня подожди.

Спросонья, держась за взлохмаченную голову и щурясь от света солнца, следом за мной плелся Ривар.

– Ты не на тренировке? – удивилась я появлению ученика Талины в столь поздний час.

– Угу…

– Кто-нибудь знает, что ты ее проспал?

– Не проспал, – пригладил он синюю шевелюру и устало вздохнул. – Урасу и мне дали один день отдохнуть. Что-то вроде награды за второе и третье место.

Он криво и вымученно улыбнулся, а я понимающе кивнула.

До столовой мы шли неспешно. Если я мучилась от ушибов и синяков, то Ривар – от похмелья. Вчера с Пампом они неплохо набрались, как и большинство других ребят. Никто из наставников не стал их останавливать: большие уже мальчики, должны сами думать своей взрослой головой. Однако кое-кто из асигнаторов с предвкушением отметил, что следующий день большинство ребят не забудут.

Ривару повезло провести сегодняшнее утро в постели, а вот Пампу я не завидовала. Так что все должно быть в меру – тем более алкоголь.

– Майр! – только показавшись на пороге, позвал Ривар. – Жрать звездец как охота. Я готов съесть любого, кто встанет между мной и тарелкой твоей потрясающей солянки с огурчиками.

Он перегнулся через стойку, высматривая повара Обители:

– Даже тебя…

– Каннибализм, между прочим, наказуем, – послышался голос Майра из его укрытия. – Тебя сварят заживо и скормят собакам.

– Тогда выбираю помереть от наказания, но сытым, чем окочуриться от голода, – злорадно осклабился Ривар.

Послышалось шевеление, а потом стук деревяшек о пол. И уже через миг показалась кудрявая голова Майра.

– Мне от твоих угроз ни холодно ни жарко. Па-рал-лель-но, – произнес он по слогам. – Нужно вовремя приходить.

Тут уже я не выдержала, когда мой живот зашелся злобным урчанием. В столовой витал аромат печеных овощей, мяса, чеснока и пряных трав, который сводил с ума.

– Майр, как думаешь, тебя на двоих хватит? – поинтересовалась я и с угрозой погладила живот.

– И ты туда же, – окинул меня хмурым взглядом повар. – Скажи еще, если не накормлю, твой наставник натравит Клавриса.

– Сомневаюсь, Майр, – неожиданно в столовую вошел Змей. – Скорее, присоединюсь к своей ученице, а всем наплету, что тебя съели волки.

Майр мигом перетрухнул. Втянул шею в плечи и притих, колючим взглядом наблюдая за приближением моего наставника.

– В Обители нет волков! – огрызнулся он.

– И что? – облокотился на стойку Змей. – Скорее в них поверят, чем в то, что я тебя съел. Досадно, правда?

Повар громко и разозленно засопел, по очереди заглядывая в лицо каждому из нас, а потом спрыгнул с табурета и потопал к печи.

– Да чтоб вас всех Истином поглотило! – психанул Майр. – Каждый раз…

Он вскарабкался на приземистую скамью и вытащил из топки чугунную кастрюлю, почерневшую от копоти и времени.

– Каждый, мать его, год!

Вразвалочку вернулся и бахнул свою ношу перед нами.

– После Игры приходите и что-то от меня требуете!

Пошарил под стойкой и достал посуду.

– Жрите и проваливайте! – изрек он, когда наполнил до краев солянкой три глубоких тарелки.

– А хлеб? – заметил Ривар, когда Майр собрался заползти в свое убежище.

Тот замер враскорячку, так и не спустившись на пол. Медленно повернулся и с кривой улыбкой натянуто произнес:

– Может, тебе еще полстакана сока белены нацедить?

– Нет уж, – насмешливо вскинул бровь Ривар. – Нам, как всем, хлеба да компота, или что у тебя там…

– Нет у меня ничего! Ешьте, что дали, и проваливайте! – вспыхнул Майр и, как таракан, заполз под стойку.

Пожав плечами, мы взяли тарелки с солянкой и уселись за самый дальний от Майра стол. Сегодня калека был особенно зол. Еще никогда я не видела его настолько раздраженным, поэтому тихо поинтересовалась:

– А отчего Майр такой… – и попыталась придумать подходящее для его описания слово, но в голову ничего приличного не пришло.

– Гадкий, склочный и мерзкий? – закончил за меня Змей.

Я кивнула и отправила в рот первую ложку остывшего бульона. Солоноватый, наваристый, ароматный, он приятно потек по горлу и обрадовал желудок. Я охотно зачерпнула еще и продолжила говорить:

– Все из-за ног?

– Отчасти.

– Не знаю, правда или нет, – вытер рукавом губы Ривар. – Ребята поговаривают, дар Майра – око зверя. Он забирает клок шерсти, перо или что-то еще от животного и может видеть его глазами. И когда остается один, бродит так по городу или Обители, поэтому не любит, когда его отвлекают.

– Хм… – с печальным видом помешала я ложкой солянку. – Многое объясняет.

У Майра не было ног, и он почти всегда находился в столовой. Покидал ее лишь помыться или