— То есть, ты попрощаться зашел? — Гром пытливо смотрел на меня.

— Вроде того.

— Что ж… — Здоровяк нахмурился. — Ты нормальный мужик, Антей, — из уст здоровенного механика эти слова прозвучали, как высочайшая похвала. — Я рад, что ты был с нами, и, надеюсь, еще вернешься. если что — знай, я всегда на твоей стороне.

— Спасибо, Гром, — я кивнул и крепко пожал протянутую руку. — Я запомню.

Попрощавшись с механиком, я вышел из помещения. Теперь предстояло посетить Севера. Хоть делать этого и не хотелось.

* * *

Север, как я и ожидал, был в штабе. Сидел, развалившись в кресле, закинув ноги на стол и по старинке черкал ручкой на листе бумаге, прикрепленном к канцелярскому планшету. При виде меня, выражение лица коменданта убежища не поменялось — уже прогресс. Вчера он смотрел на меня с такой рожей, будто лимон сожрал.

— Проходи, Антей, — кивнул он на свободный стул. — Садись. Чаю?

Я слегка вскинул брови: кажется, Гром прав. Перемена в настроении прям разительная.

— Давай сразу расставим точки на «и», — заметив мое удивление, проговорил Север. — Я тут послушал, что рассказали Гром, Лиса, Шило… И, пожалуй, должен перед тобой извиниться. Я был не прав насчет тебя.

Выделываться я не стал, лишь коротко кивнул, показав, что принял к сведению.

— Шило сказал, что ты его несколько раз спас, Лиса рассказала о твоих подвигах на станции, а Гром и вовсе считает, что без тебя у них ничего не получилось бы, — продолжал, между тем, Север. Я молча слушал. Напоминать о том, что без меня на выручку к похищенным никто бы не пошел вовсе, я тактично не стал.

— В общем… Извини, — было видно, что слова даются гордому Северу с трудом, но он пересили себя и продолжил: — Я ошибался. И, если ты захочешь остаться с нами, буду этому только рад.

Я покачал головой.

— Я ухожу, Север, — и, предупреждая его реакцию, пояснил. — И дело не в тебе. Мне нужно в город. Я нашел кое-какие зацепки и намерен потянуть за них, чтобы выяснить все о своем прошлом. У меня к себе вопросов сильно больше, чем у тебя, и, пока я не получу на них ответы, я не успокоюсь.

Тот подумал, и кивнул.

— Понимаю. Тебе что-то нужно?

— Да, — не стал ломаться я. — Снаряжение. Экипировка. Припасы. Боекомплект. Возмрожно — оружие, если найду что-то интересное.

Север снова кивнул.

— Я распоряжусь, чтоб тебе выдали все, что нужно.

— Я бы хотел выбрать сам, — мягко возразил я, полагая, что «все, что нужно» у меня и у Севера может несколько различаться.

— Хорошо, — на его лице мелькнуло недовольство, но лишь на миг. — И, да, Антей. Мне хотелось бы сказать, что здесь ты всегда найдешь, если не дом, то, хотя бы перевалочную базу, на которой сможешь отдохнуть в безопасности, но…

Север замолчал. Я улыбнулся, понимая, почему он осекся.

— Полагаю, что это не проблема, — проговорил я. — Думаю, Крон сумеет определить, действительно ли на базу заявился я, или это мой злой двойник пришел, чтобы вырезать тут все живое. Но ты можешь не переживать. Скорее всего, возвращаться мне будет некуда.

А вот сейчас Север опешил. Я же, вздохнув, заговорил о том, о чем думал все последнее время.

— В том формате, в котором вы существуете, база долго не протянет, — сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Все, чем вы озабочены — выживание. Притащить запчастей для разваливающегося оборудования, найти еду, хоть как-то обустроить свою нору, в которую забились… На этом — все. В таком формате вы обречены.

Север открыл рот, но я поднял руку.

— Не принимай на свой счет. Я говорю это не только об этом убежище. Я говорю о людях в целом. Сколько выживших в Москве? А за ее пределами? Не отвечай, я и так знаю, что ты не в курсе. Вас это не интересует.

Я встал, прошелся по комнате. Остановился у карты на стене — потрепанная, исцарапанная, с метками укрытий.

— Вот вы, — ткнул пальцем в метку. — Тут сидите. В бункере. Затопленном, полуразвалившемся, с генератором, который сдохнет через полгода. Запасы на две недели. Оружия — с гулькин нос. Боеприпасов еще меньше. — Пауза. — И что вы делаете? Сидите. Прячетесь. едите свои запасы. Чините то, что уже не починить. Ждете, когда все само рассосется.

Обернулся к Северу.

— С мясной станции мы привели людей из нескольких других убежищ. Вы про них знаете? Общаетесь? Координируете действия? Делитесь информацией, ресурсами, планами?

Север молчал. Лицо каменное.

— Нет, — ответил я сам за него. — Потому что каждый сам за себя. Каждое убежище — отдельный островок. Вы друг друга боитесь больше, чем мехов. Потому что люди могут предать, отнять, убить. А мехи — те хотя бы понятные. От них понятно, чего ждать.

Я вернулся к столу, оперся руками о столешницу.

— А теперь давай посмотрим на другую сторону, — продолжил я жестко. — Машины. Что они делают? Они не выживают. Они наступают. Каждый день патрули прочесывают руины. Каждую неделю находят новые убежища. Каждый месяц кого-то вырезают. Они координируют действия. У них единая сеть. единое управление. единая цель.

Пауза.

— Мяч на их стороне, Север. Понимаешь? Инициатива — у них. Вы реагируете. Прячетесь. Бежите. Обороняетесь. А они — действуют. Планомерно, системно, эффективно. Это война на истощение. И в такой войне побеждает тот, у кого больше ресурсов.

Я выпрямился.

— У вас ресурсы кончаются. У них — нет. У вас люди умирают от голода, болезней, ран. Их — становится больше. Каждый завод, который они контролируют, штампует новых мехов. А вы? Вы теряете бойцов, и заменить их некем.

Север сжал кулаки на столе.

— Ты думаешь, я этого не понимаю? — процедил он сквозь зубы.

— Понимаешь, — согласился я. — Но ничего не делаешь. Потому что не знаешь, что делать. Потому что привык выживать, а не воевать. Потому что легче сидеть в норе и надеяться, что тебя пронесет.

Я посмотрел ему в глаза.

— Но не пронесет. Рано или поздно они до вас доберутся. Или вы сдохнете от голода. Или генератор сдохнет, и вы замерзнете. Или заболеете, потому что медикаментов нет. Или убежище затопит окончательно. Вариантов дохлых концов — куча. А вариант выжить — один. Перестать прятаться. И начать воевать.

Тишина.

— Воевать, —