– А что, все холостяки живут здесь? - изумленно спросил Макс.

– Да, все юноши, начиная с восемнадцати лет, уходят в дом для холостяков. Когда приходит время жениться, родители выбирают юноше невесту, и селят молодых в своем доме, - пояснил Иеремия, - Девушки же живут с родителями. Женская половина дома предназначена для гостей. К нам часто приезжают из других общин.

Старейшина откланялся и пожелал всем спокойной ночи. Милана с Викторией удалились на женскую половину. Макс нашел нары, по всей видимости, свободные, так как на них не было никаких вещей, и взобрался наверх. Гольдштейн расположился на нижнем ярусе.

– Что это за люди? - спросил Макс, свесив голову вниз.

– Пуритане, - ответил Лев Исаакович, - Не знаю точно, как они себя называют, но суть одна. Впрочем, они вполне безобидные, если, разумеется, не задевать их религиозные чувства.

– А если вдруг заденешь нечаянно?

– Тогда могут и повесить. Хотя, кажется, у них больше принято сожжение. Читал что-нибудь про Салемские процессы? Фанатики, одним словом.

– Кстати, а откуда вы знаете Священное писание? - поинтересовался Макс.

– Это был Талмуд, - сказал Гольдштейн и захрапел.

Макс, от души порадовавшись, что они смогли зарекомендовать себя как добрые христиане, закрыл глаза и моментально уснул. Сквозь сон он слышал, как хлопала дверь барака, и скрипели нары, когда устраивались на ночлег местные холостяки.

Глава 17.

Посреди ночи Макс проснулся от диких криков на улице. Он спрыгнул с нар, и вместе с остальными обитателями дома холостяков выскочил на улицу. К нему подбежали Милана с Викторией, сзади пыхтел Гольдштейн.

Перед бараком собралась большая толпа. Люди панически кричали и показывали пальцами куда-то вверх. Макс поднял голову и увидел, что над крышей сияет в ночном небе красное пламя в форме огромного перевернутого креста.

– Ах ты, черт, как же я раньше этого не предвидел! - взвыл Гольдштейн и кинулся к коновязи. Он отвязал лошадей и что-то прошептал на ухо своей кобыле.

Лошади пронеслись мимо перепуганной толпы и скрылись в темноте, Гольдштейна же скрутили и привели обратно. Кто-то бросил в него камень, угодивший прямо в голову, и он без сознания повис на руках удерживающих его людей. По виску стекала струйка крови. Виктория, моментально сориентировавшись, попыталась пробраться к сараю, где хранилось оружие, но была схвачена двумя крепкими мужчинами.

– Дьявольское знамение! Пришельцы - посланцы Сатаны! - выкрикнул визгливый женский голос. Толпа глухо зароптала.

Макс и Милана стояли в плотном кольце разъяренных людей. К ним подошел Иеремия. Теперь он не выглядел таким спокойным. Его борода была воинственно взъерошена, глаза гневно сверкали.

– Взять их! - приказал он.

Макса схватили за руки. Милана воскликнула:

– Да какое это знамение! Это же просто фокус! Я вам их сколько угодно покажу!

Она взмахнула рукой, и в небе рассыпался разноцветный фейерверк. В толпе раздались новые испуганные вопли. Люди визжали, закрыв головы руками. Одна из женщин упала на землю, и забилась в эпилептическом припадке, остальные рыдали и царапали себе лица.

– Она ведьма! - закричал старейшина, указывая на Милану.

– Ведьма! - подхватил многоголосый хор.

Сразу несколько человек схватили девушку.

– На костер ведьму! - раздались выкрики из толпы.

– Вторая тоже ведьма! - взревел Иеремия, - А мужчины - колдуны!

– Ведь-мы! Ведь-мы! Ведь-мы! - скандировали пуритане.

Макс испугался, что обезумевшие люди разорвут их прямо сейчас. Но Иеремия решил по-другому.

– Связать их и отвести в старый амбар! Не годится вершить суд во имя Господа темной ночью. Мы сожжем их на рассвете. А пока трое мужчин будут их охранять.

Макс увидел, что из-за угла барака выглядывает растерянный Роки. Он испугался, что разъяренная толпа растопчет собаку, сопровождающую "колдуна", и заорал во всю глотку:

– Беги, Роки! Беги отсюда! Спасайся!

Пес, видимо, поняв, что ничем не сможет помочь хозяину, развернулся и резво рванул в сторону выхода из селения. Вслед ему полетели камни, но Роки был уже далеко. Макс облегченно вздохнул: хоть один спасся. Надеясь, что пес найдет себе пристанище и останется цел, Макс смотрел вслед Роки, пока не потерял его из виду. Отведя взгляд от дороги, он неожиданно заметил в толпе знакомую фигуру. Серый странник смотрел ему прямо в глаза, издевательски ухмыляясь. В том, кто автор "знамения", не оставалось никаких сомнений. Серый еще раз усмехнулся и незаметно ускользнул, растворившись в суматохе. Огненный крест в небе постепенно погас.

Макса и его спутников под одобрительные крики отвели в амбар. Там их крепко привязали к каким-то столбам и оставили в полной темноте, заперев дверь на замок. Судя по звукам, снаружи приставили охрану.

Макс не знал, сколько прошло времени. Он надеялся, что не очень много. Когда глаза немного привыкли к темноте, он мог различать смутные силуэты своих друзей. Рядом стонал приходящий в сознание Гольдштейн, откуда-то раздавался жалобный плач Миланы.

– Лев Исаакович, - тихо позвал Макс.

– А, что? - слабым голосом отозвался тот.

– Может, вы попытаетесь применить свой дар, и узнаете, что с нами будет?

– Какой может быть дар, когда у меня раскалывается голова, - прохрипел Гольдштейн.

Макс совсем упал духом. Надеяться, похоже, было не на что. Связанные за спиной руки затекли, шея ныла. Невыносимо хотелось пить. Он потерял счет времени. Голоса охранников за дверью смолкли. Наверное, видя, что пленники не предпринимают попыток бежать, мужчины уснули. Макс закрыл глаза и впал в какое-то странное полузабытье. Проходила минута за минутой, складываясь в часы, которых оставалось так мало. Несмотря на закрытые глаза, он интуитивно чувствовал приближение рассвета.

Рядом раздался шорох. Кто-то мягко прикоснулся к его плечу. От неожиданности Макс едва не заорал, но чья-то рука зажала ему рот. Затем неизвестный перерезал веревки, привязывающие его к столбу. Руки тут же отозвались резкой болью. Темная фигура тихо скользнула к следующему столбу. Скоро все были свободны.

– В углу есть лаз, - еле слышно прошептал спаситель и поманил за собой.

В самом дальнем углу амбара действительно были выломаны две широкие доски. Милана полезла первой, за ней последовала Виктория. Макс выполз после девушек. Тяжелее всего пришлось Гольдштейну: его массивный зад застрял в лазе. Он долго кряхтел и стонал, пытаясь освободиться, пока незнакомец не подтолкнул его сзади. Затем человек выбрался сам, и прошептал:

– Идите за мной!

– Наше оружие! - таким же шепотом ответил Макс.

– Оно здесь, - рука ощутила знакомую рукоять.

Двигаясь в темноте с ловкостью кошки, незнакомец пошел впереди. Остальные гуськом двинулись за ним. Прячась