– И как мы это сделаем? – спрашивает она, и в уголках ее губ появляется намек на улыбку.

– Я с парнями собираюсь уйти… – Сурин бросает на меня быстрый взгляд, и я замечаю проблеск беспокойства в ее глазах. – Мы еще обсуждаем детали, но собираемся создать группу, которая будет заботиться о благополучии всех суперов, включая Стражей Тиерита, если они захотят.

– Когда вы это решили? – спрашивает Бэкет, опередив Сурин.

Я поворачиваюсь к нему.

– Только что.

– Так вот почему вы хихикали, – возмущается Каллан.

– Да, и еще по другим причинам, – говорю я, пытаясь сдержать улыбку.

– Значит, мы собираемся стать Теневыми Стражами, борцами за справедливость? – задумчиво спрашивает Бэкет, и я обращаю внимание на его «мы».

Перевожу взгляд с Бэкета на Сурин, подбирая слова.

– Теневые Стражи Винны, – внезапно говорит Райкер.

Мы все поворачиваемся к нему.

– А что, хорошо звучит, – пожав плечами, добавляет он.

– Ну нет, – возражаю я.

Сурин удивленно смотрит на меня.

– Извини, у нас не получается придумать, как мы будем себя называть, когда начнем хулиганить, – объясняю я.

– Вам не нужно этого делать.

Сурин удивляет меня своими словами. Я озадаченно смотрю на нее, а она слегка улыбается и качает головой.

– Ты спасла мне жизнь, Винна Айлин. Ты думаешь, что это не имеет значения для меня и жителей Тиерита? – спрашивает она, и я не знаю, что ответить.

Мы некоторое время идем в тишине. Кажется, Сурин что-то обдумывает, и я не мешаю ей.

– Вы не будете Теневыми Стражами, – наконец говорит она. – Я сделаю все официально. У вас за спиной будет вся мощь Стражей, если вы этого захотите, – предлагает она, а я резко останавливаюсь и смотрю на нее.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что сказала. Я могу официально провести то, что ты и твои Избранные хотите сделать. Вы можете быть нашими дипломатическими представителями или кем-то в этом роде… Не знаю, просто предлагаю варианты. – Она идет дальше.

Ее предложение ошеломляет меня, и я задумываюсь. Хотя мы идем бок о бок, между нами возникает некоторая неловкость. Мы были на разных сторонах, пока не произошло то, что произошло. Подозреваю, что она тоже не знает, как нам дальше относиться друг к другу. Нас связывает убийство ее тети, но в остальном мы не соприкасаемся. Больше того, совсем недавно мы, мягко сказать, недолюбливали друг друга. А что теперь? Теперь мы можем быть… кем? Партнерами? Силой? Подругами?

Я пытаюсь найти подвох в ее словах, но прямо сейчас ничего не приходит в голову. Ее поддержка может быть тем, что нужно нам с ребятами в противостоянии со старейшинам Утешения, со всеми, кто попытается встать у нас на пути.

– Значит, ты думаешь, что Стражам пора узнать, что находится за пределами Тиерита? – Она делает глубокий вдох. – Думаю, наша последующая жизнь связана с этим. Не все будут рады, но мы постараемся найти выход, который подойдет всем.

– Мы? – поддразниваю я.

Сурин коротко смотрит на меня и кивает.

– Да, мы, – говорит она, а затем прикладывает правую руку к бицепсу левой.

Не понимаю, почему меня так трогает этот жест, но глаза начинает щипать, и мне приходится проморгаться. Я тоже сжимаю правую руку в кулак и прижимаю к бицепсу левой.

– Сочту за честь, Суверен.

И замолкаю, пытаясь понять, какая у нее фамилия. Сурин из Второго Дома – это все, что приходит на ум.

– Черт, какая у тебя фамилия? – спрашиваю я.

Она смеется, и мне уже не так неловко.

– Фамилия моей матери была такой же, как у тети. Отмеченные и ее дети берут имя женщины, – объясняет она, и я стараюсь не поморщиться.

– Подожди, подожди… Значит, ты тоже Финелла? И это фамилия, не имя? – уточняю я, и она в ответ кивает. – Что ж, по крайней мере, тебе не придется менять документы, – комментирую я, и она фыркает.

– На самом деле я с нетерпением жду возможности вернуть себе это имя. А точнее так – сделать фамилию достойной уважения.

Протягиваю ей кулак, чтобы она ударила по нему своим кулаком. Оу, кажется, она не понимает…

– Нам нужно просто стукнуться, – объясняю я. – Это знак солидарности, – добавляю я, когда Сурин по-прежнему ничего не предпринимает.

Она сжимает пальцы в кулак и стучит по моим костяшкам. Я улыбаюсь и киваю.

У нас все получится.

– Мне нужно вернуться и сообщить, что мы все обсудили, – говорит Сурин.

Я киваю и смотрю на своих Избранных.

– Пойдете с ней? – спрашиваю я. – Нужно поддержать ее и поймать Марн и Тока, когда они упадут в обморок, – добавляю я.

Парни смеются, а Сурин спрашивает:

– А ты? Ты не пойдешь?

– Чуть позже, а пока я хочу поговорить со своими Щитами, – говорю я, и во взгляде Сурин читается раздражение, когда я называю их своими. – Обещаю, я быстро.

Она отходит, но потом останавливается и поворачивается ко мне.

– Тебе это действительно надо?

Замечаю ее нервозность или, может быть, неуверенность.

– Да, – подтверждаю я.

Она делает тяжелый вздох, кивает и идет дальше.

– Сурин, – кричу ей вслед, – мы здесь, если тебе что-нибудь понадобится.

Она расправляет плечи, а когда снова оборачивается, в ее глазах читается благодарность.

Чувствую, как меня охватывает острое чувство умиротворения. Все сделано правильно.

– Итак, – начинаю я, повернувшись к Эноху, Каллану, Бэкету и Нэшу, – давайте теперь поговорим о нас.

Фантастика! С чего это я стала выражаться, как эмоционально зависимая девушка?

– Тот самый ужасный разговор, – подшучивает Каллан.

– Именно он, – подтверждаю я.

Мы все ненадолго замолкаем и идем по улице.

– Так чего вы хотите? – наконец спрашиваю я, и по непонятным причинам этот вопрос вызывает во мне грусть.

Кажется, я уже знаю, что услышу, но мне нужно, чтобы они сами сказали это. Я рада за них, я болею за них, но я также огорчена тем, что мы не будем рядом друг с другом, как это было с тех пор, когда старейшины поселили меня в их доме.

– Мы все еще не пришли к единому решению, – говорит Каллан, и я по очереди смотрю каждому из них в глаза.

– Все еще пятьдесят на пятьдесят?

– Эм-м-м… нет. Бэкет единственный, кто не хочет оставаться, – сообщает Энох.

Мои брови удивленно взлетают, и я поворачиваюсь к Бэкету. Он раздраженно выдыхает.

– Я знаю, что должен ненавидеть тебя. В ту ночь, когда ты рассказала мне о моем отце, я сразу же решил, что всегда буду ненавидеть тебя. – Бэкет замолкает, и я отвожу взгляд, давая ему возможность