— Все! — Леон произнес это тихо, но в возникшей тишине это прозвучало подобно громовому раскату.

Словно зомби, застывшие было стражники вновь пришли в движение. Каждый из них, спеша выполнить приказ Мастера, торопился покончить с собой наиболее эффективным способом. Большинство из них — те, у кого в наличии были лишь мечи, недолго думая перерезали себе горло. Кто-то предпочитал пронзить себе грудь, в которой в сумасшедшем ритме билось объятое ужасом сердце. Один из воинов, минуя закрытую металлической пластиной грудь, вспорол себе живот — на пол вываливались его внутренности. Высокий худощавый копейщик опер древко своего оружия в угол меж сходившимися стенами и размеренно насадил свое тело на острие копья. То, в какой тишине и с какой размеренной исполнительностью происходил этот массовый суицид, заставило мои волосы зашевелиться — вот так, молча и безропотно, особи отходили в мир иной, повинуясь приказам манипулятора силами Хаоса. Не было кровавой битвы, было лишь обыденное умерщвление …

Словно к чему-то прислушиваясь, Леон на пару секунд замер — взгляд его блуждал по роскошно расписанному потолку, но проникал явно куда-то вне этого помещения.

— Нам туда, — указал он в сторону широкой лестницы, ведущей наверх. — Алекс, пошевеливайся! Чем медленнее мы будем передвигаться — тем больше досадных препятствий возникнет на нашем пути!

Мысленно я отметил тот факт, что Мастер даже не извлек из ножен свой меч … Запнувшись о тело еще дергавшегося в предсмертных конвульсиях стражника, я устремился вслед за своим спутником.

Едва мы поднялись на следующий уровень здания, как были немедленно окружены новым отрядом подоспевшей на шум стражи. Воины пошли было на сближение, но внезапно резко остановились — как будто наткнулись на невидимую преграду … Не встречая сопротивления, мы с Мастером беспрепятственно проследовали в центр помещения. К моему великому изумлению, никто из бойцов Светоча так и не смог приблизиться к нам более чем на три метра — словно взбешенные псы, они размахивали оружием, будучи не в силах преодолеть щит, выставленный Леоном и окружавший нас со всех сторон.

По всей видимости, осознав, что виной тому магия, солдаты застыли в нерешительности, не понимая, как им теперь быть. Но, размышления их были недолгими … В дело вмешался Хаос — я понял это по тому, как нижние конечности нападавших окутали карликовые вихри, состоявшие из клубящихся в хороводе микроскопических частиц пыли. Немедленно раздались возгласы, исполненные недоумения и ужаса. Когда закованные в латы воины осознали всю безвыходность своего положения, то попытались немедленно скрыться с поля боя, но было уже поздно — Хаос ухватил их. Зал наполнился истошными криками и кровавой пылью. Вихри, поднимаясь вверх по телам особей, превращали их тела, оружие и доспехи в абсолютное ничто.

Я зачарованно наблюдал за тем, как корчившиеся от неимоверной боли и непередаваемого страха люди успевали сделать несколько шагов и буквально распадались в воздухе на мельчайшие составляющие, которые тут же поглощала бездонная пасть Хаоса. Не прошло и нескольких секунд, как путь вновь был свободен. Я вопросительно взглянул на Леона — по его сузившимся глазам было заметно, что он явно чем-то озадачен. Да я и сам, признаться, недоумевал по поводу того, что слишком уж гладко (если не считать убиенных Леоном особей) у нас все получается … Где достойная Эдея Тридана оборона? Где совокупная Мощь симбиоза Хаоса и Тьмы, способная остановить нас?!

— Не вполне понимаю …, — тихо обронил Мастер. — Мои племянники явно жаждут личной встречи. Что ж, не будем их разочаровывать. Так или иначе — особого выбора у нас нет! Вперед!

Мы без промедлений и очередных препятствий поднялись на следующий этаж и оказались в просторной зале, устланной коврами восхитительной работы. По всему пространству были расставлены широкие и низкие мягкие диваны, а стены задрапированы гобеленами с изображением весьма фривольных сцен из жизни высокопоставленных особей, некогда правящих Диясом. Эта порнография, возведенная в ранг дизайна, претендующего на искусство, потрясла меня до глубины души — я, раскрыв от удивления рот, осматривал это помещение, несомненно предназначенное для увеселений плоти власть имущих. Сказать, что я был шокирован интерьером этого дворцового борделя — значит не сказать ничего!

Внезапно мои размышления были прерваны какими-то нетипичными для помещения колебаниями воздуха — казалось, что со всех сторон по нам ударили мощные воздушные потоки. Одновременно с этим необъяснимым явлением по всему периметру зала пошла чудовищная волна пространственных колебаний, искривляющих привычную картину реальности. Казалось, что сам мир сошел с ума и пошел вразнос. Меня вновь замутило, и я в сердцах проклял эту особенность моего организма, проявлявшуюся в самые неподходящие моменты …

Тем временем, в ходящем ходуном пространстве начали материализовываться зловещие силуэты в темных балахонах. Лица вновьприбывших были скрыты зияющими чернотой жерлами глубоких капюшонов.

— Брахны, — тихо промолвил Леон и мрачно улыбнулся. — Ну, что ж …

Договорить он не успел … По всему пространству зала прокатился какой-то адский грохот, впоследствии перешедший в режущий слух оглушительный не то стон, не то — визг. Я машинально прикрыл ушные раковины и в растерянности осмотрелся вокруг, пытаясь найти источник непереносимо отвратительной звуковой атаки. В тот же момент я был на время дезориентирован ослепительной вспышкой, наводящей на мысль о Конце света …

Когда зрение вновь вернулось ко мне, то зал виделся мне уже словно через цветные линзы — как будто пространство вокруг меня располагалось за огромным светофильтром. Омерзительный звук теперь походил на едва заметный комариный писк. И только тут до меня дошло, что пока я пребывал в растерянности, моя Мощь, без всяких с моей стороны усилий, активизировалась и выставила этот своеобразный щит! «Благодарю», — мысленно «телеграфировал» я своей Силе. Наши противники, они же — вскормленные Светочем колдуны, по всей видимости даже не подозревали об уровне нашей защиты, поэтому отчаянно продолжали рвать «эфир» в клочья своими заклинаниями — это я понял по тому, как один за другим, не выдержав перегрузок, начали лопаться покрытия диванов, распространяя вокруг себя облака пуха и перьев. Зал начал напоминать растревоженный курятник.

— С меня достаточно этого балагана! — звенящим голосом произнес Мастер.

Я взглянул на него, и мне стало жутко. Лицо Леона потемнело, словно на него нашла густая тень, и приобрело практически черный цвет. И лишь глазницы Мастера пылали, исполнившись пурпурных языков пламени, танцевавших и переплетавшихся в Аду, разверзшемся в его очах. Не в силах вынести это ужасающее зрелище, я отвернулся было, держа