Стражи взлетают в небо, как ракеты. Все, черт возьми. Даже те, у кого нет крыльев, играючи отрываются от земли.

Как они это делают?

Ори наконец замечает, что мы не взмыли в воздух вслед за остальными. Он выглядит удивленным, когда приспускается.

– Вы не летаете? – внезапно спрашивает, словно его только что озарило, и в моей голове проносится мстительный образ, как эти зазнайки, сбитые, падают на землю.

– Не-а, – беззаботно пожимаю я плечами. – Вы уж летите вперед и сообщите о нашем скором прибытии своему Суверену. Встретимся на месте, – предлагаю я.

Сомневаюсь, что они настолько тупы, но попробовать стоит.

Сурин закатывает глаза.

– Кажется, предстоит долгая дорога, – обращается она к Стражам, которые все еще находятся на земле. Сама она выглядит оскорбленной тем, что ей придется топать ножками.

– Сообщите Кворуму, что здесь произошло и что мы в пути, – распоряжается она. – Ори, спускайся, ты тоже пойдешь с нами.

Пернатый кивает, описывает лихой круг, словно хочет нас подразнить, и приземляется. Я наблюдаю за его траекторией, мне не терпится узнать, как он это делает.

– Это Элементальная магия, – раздается в голове голос Сабина, словно он прочитал мои мысли.

Поворачиваюсь к нему.

– Какого хрена? Как они делают это с помощью Элементальной магии? – спрашиваю я.

– Они управляют воздухом. Это очень сложно и утомительно. И истощит любого кастера быстрее, чем это сделает хитрожопая ламия, – объясняет Сабин. – Я честно не знаю, как они после этого способны стоять, не говоря уже об участие в битве.

Смотрю в небо и больше не вижу Стражей. Ори что-то говорит, но я не обращаю внимание.

– И ты скрывал это от меня? – обвиняю я, но Сабин только фыркает в ответ. – Каллану тоже надеру задницу за это. Хочешь сказать, что все это время я могла бы спокойно летать?

– Кастеры крайне редко этим пользуются, потому что для полета требуется слишком много магии. Прости, но мне и в голову не пришло, что вообще-то ты как Страж имеешь в запасе больше магии, а значит, можешь спокойно летать и не убить себя.

Я улыбаюсь и качаю головой.

– Как только вернемся домой, отправимся в летную школу, – заявляю я, и на лице Сабина появляется улыбка.

– Что вы там застряли? – рявкает Сурин. – Пошли уже.

Это отвлекает мое внимание от Сабина, и я наблюдаю, как рыжая обводит взглядом меня, а затем мою группу. Ее лицо искажается от явного отвращения. Я отвечаю ей тем же. К черту эту надменную сучку.

– Лучше поторопиться, нам и так придется идти весь остаток дня, – язвительно сообщает она и делает указующий жест, словно не сомневается, что я пойду первая.

Едва сдерживаю стон, услышав о продолжительности прогулки. При таких нагрузках никакие кардиотренировки не нужны.

– Если ты думаешь, что я повернусь к тебе спиной, то ты полная идиотка. Показывай дорогу, – говорю я, повторяя ее жест.

Она прищуривается, но делает шаг, затем еще один.

– Ладно, Страж, скоро ты поймешь, что нас не так-то легко взять на понты.

Проглатываю намек на то, что они лучше нас, но молчу. Мне плевать, что они думают обо мне. Мне нужно разобраться с этим дерьмом, свалившимся на мои Щиты, и отчалить отсюда.

Итак, Сурин идет впереди, за ней одиннадцать других Стражей. Черт, мне казалось, что их было меньше. Все молчат. Активирую мысленную связь с моими Избранными, когда становится ясно, что холодный прием и не думает теплеть.

– Как вы? – спрашиваю я, снова забеспокоившись о том, что случилось ранее.

– Нормально, просто пытаемся понять, какого хрена произошло, – откликается Райкер.

– Мы все засветились как гребаные светильники, а затем вы попадали как кирпичики. Кто-то из вас серьезно пострадал физически? – спрашивая, я чувствую, как напряжение исходит от каждой клеточки моего тела.

– Нет, все норм. Но я в этот момент чувствовал, будто ты тянешь за нити моей магии, – говорит Вален, и я слышу, как остальные соглашаются с ним.

Стражи то и дело посматривают через плечо, чтобы проследить за нами. Тоже мне тюремщики. Энох и его ковен перешептываются, и мне нужно обсудить с ними, что они обо всем этом думают. Я оборачиваюсь, и Сорик одаривает меня улыбкой, а потом, словно заметив беспокойство на моем лице, поднимает большие пальцы вверх. Я улыбаюсь в ответ и возвращаюсь к разговору с Избранными.

– Все дело в барьере. Нечто подобное было с барьером Лахлана, только тогда никто не потерял сознание, но и я не была связана с ними, как с вами. Хотя… хотя я всех сбила с ног, – рассказываю я, вспомнив, как сбила с ног ковен Лахлана, когда моя магия укрепила их барьер.

– Как долго вы сражались, прежде чем мы пришли в себя? – спрашивает Нокс, и я слышу в его голосе нотки злобы и разочарования.

– Недолго. Они показались спустя где-то двадцать минут после того, как мы решили, что в движущуюся цель попасть сложнее. Прошло минут десять, прежде чем магия этой цыпочки Сурин распространилась на парней.

Я даже не пытаюсь подавить раздражение, которое испытываю, пересказывая эту информацию, а Райкер протягивает руку и успокаивающе поглаживает меня по пояснице.

– А что скажешь про этого крылатого чувака? – интересуется Торрез, а я поднимаю глаза и вижу, что Ори пялится на нас.

– Пока ничего, – отвечаю я.

– Я хочу крылья, – заявляет Нокс, и я смеюсь.

– Шикарно было бы, – соглашаюсь с ним.

– Почему у мудаков всегда лучшие игрушки? – обиженно добавляет Нокс, и я хихикаю.

– Мне интересно, какая руна отвечает за это. Ты сможешь забрать эту силу, как у старейшины Ковки? – подначивает Бастьен.

Замолкаю, обдумывая его вопрос. Я могу это сделать?

– Может, дело не в руне, – замечает Сабин. – Может, он родился с крыльями.

– Не знаю, может, и родился. Во всяком случае, мы в их глазах низшие существа, недостойные магии. У меня сложилось впечатление, что они не очень высокого мнения о тех, кто тоже наделен некоторыми способностями. И я сильно сомневаюсь, что они будут рады взаимодействию с другими суперами, – говорю я. – Особенно бескрылыми.

Сабин рассеянно кивает.

– Но, возможно, все наоборот, – тут же добавляю я. – Не удивлюсь, если в этих краях приветствуется инцест. У этого чувака явно не все в порядке с головой. – Киваю в сторону Ори, и из груди Торреза вырывается рычание.

Несколько Стражей останавливаются и встревоженно смотрят на него.

– Скажи своей шавке держать угрозы при себе, – жестко приказывает Сурин.

– Еще раз назовешь его шавкой, и я отрежу тебе язык, – парирую я.