– Уверена, все пройдет хорошо, – отмахиваюсь я, опередив Сорика с вдохновляющим комментарием, который, как я чувствую, вертится у него на кончике языка.

Он улыбается, но улыбка не доходит до его глаз.

– Значит, решено, – заявляет Сорик. – Вон идет с нами. – Его глаза наполняются гордостью, но я отворачиваюсь, не считая, что так уж достойна похвалы.

Если бы он только знал, как много противоречий в моей голове касаемо всего этого, он бы наверняка подумал, что я самая ужасная дочь на свете.

– Так, давай еще раз пройдемся по плану, – прошу я, чтобы отогнать чувство неполноценности.

– Мы проедем так далеко, как только сможем, что займет пару дней, а потом у нас впереди, возможно, пара недель пешей прогулки. Я повернул назад, когда почувствовал барьер, но мне показалось, что само поселение находится в долине, окруженной горами.

Я киваю и запоминаю все, что он говорит мне. Пытаюсь представить картинку, но у меня не получается. Пробегаю взглядом по лицу Вона. Его глаза отстраненные и неподвижные, но они того же цвета, что и мои. Должно быть, Сорик подстриг ему темные волосы, потому что теперь они доходят до плеч и выглядят здоровыми и блестящими.

– Что ты думаешь… пап?

Слово «папа» все еще кажется мне чужим, но я стараюсь произносить его почаще, чтобы оно не звучало так жестко и странно. Я знаю, что он не ответит. Понятия не имею, зачем я вообще спросила, но мне кажется важным не относиться к нему так, будто его здесь нет, как будто у него нет своего мнения.

Киваю, словно он только что высказал свое согласие, и хлопаю в ладоши.

– Что ж, тогда сделаем это.

* * *

Эврин крепко обнимает меня, и я не могу сдержать смеха.

– У тебя получается все лучше и лучше, – поддразниваю я и смеюсь громче, видя, как румянец заливает его шею, когда я отстраняюсь. – Похоже, ты наконец готов надеть футболку с надписью «Люблю обнимашки», которую я приберегла для тебя.

– Дашь мне эту футболку, и я сожгу ее, – угрожает он, но при этих словах уголок губ дергается.

– Пф-ф-ф, – отмахиваюсь от угрозы. – Ты же знаешь, что будешь носить ее не снимая, спать в ней, и все такое.

Эврин разражается смехом и качает головой. Приятно снова слышать его смех. Все переживали утрату Кигана и Лахлана, но Айдину и Эврину пришлось особенно тяжело. Приятно увидеть легкость и веселье в его глазах.

– Видишь, ты не отрицаешь, – смеюсь я.

Айдин стоит и ждет своей очереди, пока мы с ребятами пробираемся вдоль шеренги любимых, обнимая и говоря ободряющую чушь, хоть мы и не знаем, насколько она правдива.

– Уверена, что нам не нужно поехать с вами? – уточняет Айдин в пятидесятый раз, заключая в крепкие объятия, которые отрывают меня от земли и укрепляют душу.

– Уверена. У тебя будет полно дел с Сильвой и Советом старейшин, – напоминаю я, и он съеживается от моих слов.

Все, включая близнецов, согласились, что Сильву нужно арестовать за то, что он пытал ламий. Никто на самом деле не знает, что сделают старейшины, но пусть они решают это самостоятельно. Сам Сильва не появился на конвейере объятий. Он заперт в комнате с круглосуточной охраной. Близнецы попрощались с ним чуть раньше, но у меня не было возможности спросить их, как все прошло.

– Мы позвоним, как только сможем, и все вам расскажем, – пытаюсь успокоить Айдина.

– Тебе определенно стоит это сделать, Бандитка. Мы будем ужасно нервничать, пока не убедимся, что с тобой все в порядке, – предупреждает меня Айдин, осторожно ставя меня на ноги.

– Люблю тебя, здоровяк, – говорю я, и мы оба давимся смехом.

Напоминаю себе, что это прощание лишь на время. Сбрасываю с себя плащ меланхолии, который против воли опустился на мои плечи, и двигаюсь к сестричкам.

– Позвони нам, если что-нибудь понадобится, – велит Берди. Я киваю и крепко прижимаю ее к себе. Хочу поблагодарить ее за то, что видит меня и любит такой, какая я есть, но тогда это будет слишком похоже на окончательное прощание, а я этого не хочу.

Перехожу к Лиле. Она обхватывает мое лицо ладонями и смотрит на меня с таким обожанием и нежностью, что мои глаза начинают слезиться.

– Мы гордимся тобой и не можем дождаться, когда ты вернешься домой. Уж мы-то никогда больше не выпустим тебя из виду.

Я смеюсь и благодарю ее взглядом за то, что она рассеяла болезненные эмоции, переполняющие меня.

Аделаида стоит последней. Она притягивает меня к себе и заключает в крепкие объятия.

– Позаботься о них, хорошо? – говорит она и кивает в сторону садящихся во внедорожники парней.

– Ценой своей жизни, – клянусь я, и она сжимает меня еще крепче.

– Мы любим тебя, дорогая Винна. Возвращайся домой, поняла?

Киваю и вытираю слезу, упавшую на щеку. Оглядываюсь на тех, кто значит для меня больше, чем я могу выразить словами. Я никогда не думала, что моя жизнь станет такой, что в ней появятся люди, которые будут для меня спасательным кругом. Но когда я смотрю на них, излучающих любовь и поддержку, я не могу понять, как мне так повезло. Я не осознавала, как многого мне не хватало, пока Лахлан и паладины не бросили меня в этот мир. Теперь я знаю, что такое семья: все эти люди и есть моя семья.

Аделаида отпускает меня, и я отхожу, мое сердце готово разорваться. Я нервничала из-за того, что там произойдет со Стражами, но внезапно мне кажется, что это не имеет большого значения. Что бы ни случилось в ближайшие пару недель, у меня есть семья, к которой я могу вернуться, и любовь семьи оберегает меня на каждом шагу. В этот момент я знаю, без тени сомнения, что все будет хорошо.

Спокойствие разливается по моему телу, и я в последний раз машу рукой, прежде чем забраться на заднее сиденье внедорожника и закрыть за собой дверь. Райкер оглядывается на меня с водительского места.

– Готова? – спрашивает он, и в его взгляде я читаю волнение.

– Теперь да, – отвечаю я, и он заводит двигатель.

Вален обнимает меня и притягивает к себе.

– Город Стражей, мы едем, – кричит Нокс, и все остальные подхватывают его крик, когда мы трогаемся с места.

Наше путешествие начинается.

Глава 3

Сабин убавляет громкость песни Lost Within от Fivefold.