Как в подтверждение его слов, впереди запричитали:

– Проби! Спаса...

Крик резко оборвался.

Северин и Захар обменялись взглядами и пустили коней в учвал. Захар придерживал рукой шляпу, Северин выхватил саблю. Несмотря на учительские наставления, сабельную песню он ценил больше переводческой науки.

К стенке чудной железной телеги с двумя длинными трубами прижался спиной тучный человек, вытирая кровь из разбитой губы. Вокруг него скопилось трое типичных зарезяк, вооруженных топорами и палками, а четвертый, остававшийся на коне, держал наготове заряженного самострела.

— Что здесь происходит? – поинтересовался Захар.

Лысый войло с самострелом мгновенно заметил черес с тремя клямрами. Глубокие глаза перепрыгнули на черес Северина, скользнули по сабле, после чего вихрь расплылся в усердной улыбке.

— Тут у хлопа случилась неприятность... Воза ему на холме поломало, губу прокусил, бедный. Так мы из доброты христианской остановились. Может, как поможем.

– Из доброты христианской, – повторил Захар, изучая оружие благочестивых господ.

— Никто никого не занимает, господа рыцари, — пискнул самый хилый из них, детским жестом пряча за спину палку с гвоздями.

Северин отвратительно улыбнулся. Трое быстро попрыгали по коням.

— Так мы поедем... Еще дела...

— Вы уже здесь без нас...

- Хорошего вечера!

Четверка добрых самаритян дала коням острог и исчезла в сиреневых сумерках. Северина распирало от триумфа. Победа без всякого удара, одним только появлением! А Захар даже сабли не достал.

Владелец воза сплюнул кровью, выругался и перекрестился. Он был одет в простой выгоревший лен, под которым скрывалось большое пузо, а на указательном пальце сверкало массивное кольцо.

— Ох, господа, вы меня спасли, — сказал мужчина. — Я и не надеялся на помощь, крикнул для этого, а мне по зубам...

– Цели?

– Теща сильнее прикладывает, – махнул рукой тот. — Забрали только кисет для ограблений.

- Кисет для ограблений? – переспросил Северин.

— Каждый чумак берет такой в путешествие. Кучка монет, чтобы удовлетворить всяческую голытьбу — как правило, около дукача в таларах и гроши. Те же дикари не слышали о банках и не верят, что теперь с собой никто сундука золота не возит, — чумак с силой улыбнулся. – Но они еще товаров захотели! У меня там коллекционное красное вино из лучших крымских погребов. Отдавать изысканные произведения тому быдлу? Они же его вылупят как самогон, проклятая сволочь, чтобы им вылезло...

Чумак обтер рукавом потные виски, его тучное тело затряслось.

– И на что платим налоги? Где охранники трактов? Каждый год становится все хуже! Мы с цехом пойдем в Черный Совет, Богом клянусь, мы до самого гетмана доберемся...

— Телохранители часто готовы за определенное вознаграждение не доезжать до условленных участков, — объяснил Захар. — Или предоставить сведения, где они сегодня не будут патрулировать. Или поехать на патруль без униформы.

— Да-да, не первый год чумакую... О, где мои манеры, — толстяк хлопнул себя по лбу. — Простите, господа, переволновался, давно меня не грабили. Я зовусь Тимошей Клименко. Скромный работник млечного цеха к вашим услугам!

– Захар Козориз.

- Северин Чернововк.

— Могу я обнаглеть и предложить вам остаться на ночлег? — Тимофей показал рукой на небольшой лагерь вдоль дороги возле воза. — Мне будет спокойнее, а я угощу вас вкусным ужином и лучшим вином Крымского Ханства из коллекции, которую вы так непринужденно спасли. Могу заплатить, потому что ценю...

– Ужина вполне хватит. Мы с удовольствием останемся на ночлег.

Захар спрыгнул на землю.

– Прошу уважаемых гостей, – чумак поклонился со странной для его телосложения грацией. — Местность для ночевки не самая приятная, но я привязан к своему товару, покоящемуся внутри телеги, который, в свою очередь, весит почти как моя теща, по сравнению с которой я стройнее цветочка, так что подвинуть его на более симпатичный участок возможности не приходится.

Северин хмыкнул и спешился.

— А что это за интерес у вас такой? — спросил Захар, распрягая Рыжую.

Повозка была большая, из черного металла, с двумя длинными трубами, нагруженная грудой ящиков, покрытых тканью. В сумерках он напоминал гигантскую железную улитку на колесах.

– Механическая мажа! - ответил Тимош с гордостью. — Емкость в сто пудов. Никаких волов, как видите, и даже ожерелья нет. Только сила пара! В больших городах их покупают эксцентричные богачи, но это другие модели, называемые моторными каретами. А у меня тяговая телега. Принцип работы паровоза, но без рельсов. Не очень надежен, как видите, но это временно. Изобретение – настоящее чудо!

Северин сомневался в практичности этого чуда, однако оставил их при себе.

— А почему вы в одиночестве, пан Клименко? – спросил Захар. — Разве чумаки не путешествуют по многочисленным валкам?

— У каждого правила исключение, — ответил чумак. — Это не простой коммерческий рейс, господа характерники, а эксперимент, первый эксперимент, заметьте, на украинских территориях, по замене живой силы волов на механическую! Я лично уехал, чтобы исследовать на собственном опыте. Что касается обычных валок, то не беспокойтесь, они ходят по-прежнему по установленному расписанию.

— И как проходит опыт? – спросил Северин, вежливо пытаясь убрать скепсис с голоса.

– Мы успешно доехали до Бахчисарая, – Тимиша скепсиса не услышал. — По датам успели, скорость удивительно стабильна, чуть быстрее волов, и это, заметьте, с дополнительной повозкой на прицепе! Я распродал товар, приобрел вина — о, господа, видели бы вы тамошние виноградники, гроздья похожие на драгоценные ругательства, ягодки такие прозрачные и насыщенные, но не о том речь — значит, я пополнил запасы угля и мы двинулись назад, и вот тут, в Уманском палане, пружина, а сверху еще и зубчик сломался на одной из тех шпичатых круглых штук, в которых я не понимаю. Инженер, которого я нанял в сопровождение именно для такого случая, с охранником погрузили железа на телегу с топливом и поехали к кузнецу в ближайшую деревню, чтобы изготовить соответствующие заменители, потому что с собой у нас их не было. А второй охранник, который со мной остался, как только грабителей увидел, пятками накивал, заячья душа. И ружье