— Артур. Рад тебя видеть. — Владимир вновь перевёл взгляд на Амира, намереваясь задать напрашивающийся на язык вопрос, но Геслер опередил его на пару мгновений.

— Амир нам не помешает. Верно?

Архистратег кивнул, и уткнулся носом в планшет, который до сего момента просто лежал на столе. Он настолько легко и естественно переключился на работу, что цесаревичу даже показалось, будто такие встречи, где от него особо ничего не требуется, происходят по десятку раз на дню.

— Артур, у меня есть просьба. Но, подозреваю, ты и так знаешь, какая…

— Твои подозрения не беспочвенны, и мне действительно известно о состоянии Лины. Твой отец допустил серьёзную промашку, отчего-то решив, что бессознательное состояние может обезопасить телепата. — В глазах Аватара поблёскивало нечто, что Владимир не рискнул пытаться идентифицировать. — Но куда сильнее меня разочаровало его нежелание лично попытаться решить проблему. И насколько ты доверяешь своей свите?..

— Целиком и полностью. — Он ответил не сомневаясь, потому что так оно и было. — Эти люди лояльны только мне, и мои тайны они не выдадут никому.

— Ты уже не юнец, Владимир, но почему-то продолжаешь мыслить не теми категориями. Лояльность, надёжность человека — ничто перед сильным телепатом. Редкие уникумы способны дезинтегрировать свой разум, сопротивляясь попытке вторжения, но и они не всесильны. — Аватар неопределённо повёл рукой. — Твои товарищи ничего не запомнят, но в будущем тебе стоит учитывать вероятность того, что особо важную информацию могут изъять из чужой головы.

— Свиту невозможно составить из одних лишь телепатов, Артур. И важных людей в государстве — десятки тысяч. С некоторыми рисками, к сожалению, приходится мириться. — Не согласился Владимир, размышляющий о том, что мог иметь в виду его друг, который уже и не тот друг в полном смысле этого слова. — И я всё равно собирался сообщить отцу о нашей встрече. По озвученным тобой причинам в том числе. Вернёмся к делу?

О том, что Алексей Второй единожды, — а то и не только, — уже как следует покопался в его голове, Владимир говорить не стал.

— По желанию твоему, друг мой. — Аватар кивнул. — Повторюсь: твой отец разочаровал меня отсутствием веры в свои силы. Я предполагал, что ради Лины он рискнёт, и тем самым сделает ряд важных открытий о ноосфере, обнародовав их впоследствии для всего человечества… но его страх за Империю оказался сильнее. Не хотелось бы этого признавать, но ему явно удалось что-то от меня скрыть. Это одновременно и расстраивает, ведь тогда выходит, что не все мои планы в отношении Империи актуальны, и радует, ведь именно такая непредсказуемость и делает людей людьми… не бери в голову, впрочем.

— Я всё ещё не понимаю, к чему ты клонишь, Артур. — Цесаревич покачал головой. У него, конечно, были предположения, но вот свергать отца он как-то не планировал, и потому держал такие мысли при себе.

— Не к тому, о чём ты мог бы подумать, но… в некотором смысле, ты не сильно ошибся. Мне нужно, чтобы ты проявил здоровую инициативу наперекор стремлению твоего отца понести минимум потерь в процессе претворения в жизнь Плана. От которого, напомню, зависит всё человечество, от которого в противном случае не останется ровным счётом ничего спустя считанные десятки лет…

— Ты называл цифру куда меньшую. — Владимир нахмурился.

— Точка невозврата и фактический момент вымирания — это две большие разницы. — Артур мягко улыбнулся. — Просто выслушай для начала, а после сможешь задать свои вопросы. И начну я с того, что от Императора я ждал готовности идти на жертвы, как личные, так и с точки зрения государства. Жертвы в наших реалиях — это то, чего не удастся избежать никому. Они необходимы для объединения человечества в цельную, слаженно работающую систему, которой под силу окажется не только решать локальные проблемы на самой планете, но и дисциплинированно осваивать новые миры. Понимаешь, о чём я и что именно Император сделал не так?

Владимир кивнул. За последние дни он порядочно углубился в вопросы управления государством, потому как его участие на первых порах оказалось чуть ли не жизненно необходимым. Интриги и подпольное противостояние, предшествующие очередному витку холодной войны — явно не то, что Артур ожидал увидеть после прошедшего в тот день разговора.

— Я не намерен здесь и сейчас смещать его или иным образом кардинально менять его точку зрения, но впоследствии такие ошибки будут обходиться нам всё дороже и дороже. И я сейчас говорю о моменте, когда основные действующие лица на планете будут проинформированы о моих намерениях.

Цесаревич снова кивнул, мысленно передёрнувшись: отчего-то ему показалось, что здесь и сейчас он всего лишь «на всё согласная» детская игрушка, начинающая болтать головой вверх-вниз от малейшего толчка.

— Касательно этого… и трений на границах с Единым Китаем. Никто не ожидал того, что в смутный период они начнут столь активно «копать» под соседей, в связи с чем ваши с отцом ранние договорённости и несколько… повредились, так скажем. — Владимир говорил медленно, взвешивая каждое слово. — Но и до оговорённого срока ещё есть время, Артур.

— Мы оба понимаем, к чему могут привести организованные таким образом переговоры, затрагивающие столь щепетильные темы, как правило государства на самоуправление. Но это в том числе и моя недоработка, хоть у Хозяина Трона и были шансы всё исправить. Сейчас это важно исключительно в качестве «предыстории», Владимир. Сразу, чтобы унять грызущее тебя беспокойство, скажу: я помогу Лине. Но от тебя я ожидаю содействия моим стремлениям.

— Конкретизируешь? — Спросил цесаревич, не дождавшись от Артура продолжения напрашивающегося монолога.

— На данный момент всё сводится к тому, чтобы ты продолжал делать, что делал ранее: сглаживать конфликты, поддерживать стабильность в обществе, погружаться в нюансы управления государством и тем самым постепенно готовиться к восхождению на Трон. — Взгляд Артура на этом моменте не поменялся даже в малом, но цесаревич понимал, что при необходимости его друг мог вообще не менять выражение лица. Да и зрение ему наверняка нужно было постольку-поскольку, ведь тот же коллапс от исчезновения воронки сумел лишить «глаз» даже спутники, в то время как непосредственно вблизи от гигантских волн и вовсе творился сущий кошмар.

И не в каком-то одном месте, а одновременно со всех сторон.

— Но есть ряд нюансов. Держи Лину