Я развернулся и вышел в коридор, оставляя за спиной карты, интриги и задания. И снова оказался в обычной суете цитадели. Скрип сапог, отрывистые команды и гул голосов накрыли меня с головой. Я не стал задерживаться в штабе и сразу же зашагал в сторону казармы.

Нужно было сначала сообщить своим о том, что нам предстояло, а уж потом разбираться с интендантом. По пути я постоянно сталкивался с отрядами ратников и имперцев, мельтешившими по цитадели даже вечером. Мне почему-то казалось, что теперь у ордена не предвидится покоя даже ночью.

Я приблизился к казарме и использовал аурное зрение. В итоге смог отследить привычный серый след Олафа среди нескольких десятков других аур. К моему удивлению, отряд в полном составе находился в небольшом дворике за казармой и как будто ждал меня. Вот только все были заняты своим делом.

Иван проверял и чистил свою кольчугу с сосредоточенным и спокойным лицом. Ярослава сидела на краю деревянной скамейки и короткими точными движениями точила изящный клинок — в её движениях чувствовалась энергия, ищущая выхода. Соловьёв развалился на плаще прямо рядом со скамейкой. Он закинул ногу на ногу и с удовольствием жевал травинку, разглядывая вечернее небо.

Олаф единственный заметил моё появление. Он, как обычно, вглядывался в сумеречный двор цитадели. Было странно, что вокруг никого не было, но я вполне представлял себе, что Олаф или тот же Соловьёв могли разогнать остальных из излюбленного многими ратниками дворика.

Я постарался немного пошуметь, выходя во дворик, и на меня тут же обратил внимание весь отряд.

— Задание сдал, — без расшаркиваний проговорил я. — Получил благодарность и награду у интенданта.

Соловьёв дёрнул ступнёй и усмехнулся.

— Надеюсь, там было что-то стоящее.

— Пока нет, — спокойно ответил я. — К интенданту я не заглядывал.

— Жаль, — протянул Соловьёв. — Хотя что могут дать за курьерскую службу…

Я сделал небольшую паузу. Соловьёв отвлёкся от неба и повернулся ко мне.

— Кстати, о заданиях, — сказал я и хищно улыбнулся.

— Ну не-е-ет, — разочарованно выдохнул Соловьёв, сразу же помрачнев.

— Отдыха не будет, — оборвал я все его надежды. — У нас новое задание. Выдвигаемся на рассвете.

Иван отвлёкся от тряпки и кольчуги, вытер пот со лба и выпрямился.

— Стоящее дело? — спросил он.

— Отправимся в Белоярск, — ответил я. — На усиление гарнизона. Туда прорвался авангард мятежников.

Имя города заставило Олафа удивлённо приподнять брови.

— Белоярск? — переспросил Иван, нахмурившись. — Это же у самых гор. Родные места Громова.

— Именно, — подтвердил я. — И ситуация там хуже некуда. С нами отправится ещё один отряд Воронов. Где, кстати, Громов?

Я огляделся по сторонам, но знакомой фигуры не увидел.

— А хрен его знает, — беззаботно отмахнулся Соловьёв и вновь уставился на небо. — Может, в бордель пошёл.

— Саш! — выпалила Ярослава и пнула ногой Соловьёва.

Её рыжие волосы вспыхнули в тусклом свете.

— А что? — невозмутимо ответил Соловьёв и потёр ногу, туда, куда пришёлся удар. — Все равно отдохнуть не успеет.

— И вы тоже, — прервал их разговор я. — У Белоярска был замечен боевой маг. Так что подготовьтесь как следует.

— С каждой минутой всё лучше и лучше, — выдохнул Соловьёв и сел рывком. — Надо стрел обычных взять.

— И щит, — Ярослава уколола Соловьёва, припоминая нашу вылазку в Кузнечиху.

Соловьёв тут же нахмурился и посерьёзнел, и на один миг мне показалось, что сейчас они начнут спорить. Но вместо этого и рыжая и дворянчик заулыбались, а затем и вовсе рассмеялись. Иван тоже широко улыбнулся. Похоже, что Соловьев не воспринимал сове ранение близко к сердцу.

Только мы с Олафом остались серьёзными.

— В общем, готовьтесь, — сказал я, а затем позвал однорукого. — Олаф, пойдём, поможешь с интендантом.

Олаф кивнул и зашагал ко мне. Я развернулся и нырнул за казарму, оставив всех остальных позади. Однорукий быстро догнал меня, и мы вместе зашагали вглубь цитадели.

— Ты остаёшься, — холодно произнёс я.

Не знаю, удивился ли однорукий или нет, но виду не подал. Только его стальные глаза сузились, изучая моё лицо.

— Причина? — спросил он тихо. — Второй отряд Воронов, боевой маг… Тим, мой клинок мог бы пригодиться.

— Проблемы там решаемы, — ответил я неопределённо, махнув рукой в сторону гор. — А вот проблемы здесь нет.

Я сделал паузу, правильно подбирая слова, которые передали бы всю суть небольшого столкновения в штабе. Обычно я мог бы оставить его незамеченным. Да что там, без аурного зрения я бы не придал столкновению с офицером никакого значения.

— Я столкнулся кое с кем в штабе, — негромко проговорил я, отслеживая присутствие вокруг. — С имперским офицером. Я вообще не почувствовал его. Понимаешь? Не видел, не слышал, пока буквально не врезался в него.

— В штабе сейчас неразбериха, — осторожно произнёс Олаф. — Мало ли…

— Нет, ты не понял, — покачал головой я. — У него не было присутствия. Вообще. Он просто материализовался из ниоткуда. И он точно не ратник, я проверил аурным зрением.

Лицо Олафа не дрогнуло, но я увидел, как его зрачки резко сузились, а морщины вокруг глаз стали резче и глубже.

— Никакой ауры… — прошептал он скорее для себя. — Думаешь, имперская служба безопасности?

— Или, — многозначительно произнёс я, — ещё кто похуже.

Я не стал больше говорить ничего вслух. В этом не было нужды. Олаф, похоже, и так понял, к чему был затеян весь этот разговор. Дело было не в том, что меня или его могли обнаружить. Я не боялся отправиться на плаху, да и ауру я все-таки скрывал по мере своих возможностей так, что у меня скорее получался тёмно-серый цвет. Очень тёмно-серый. Самым слабым местом являлась Луна.

— В поход понадобятся бинты и зелья, — продолжил спокойно говорить я. — Так что загляни в лазарет.

Олаф медленно кивнул. Его лицо стало каменной маской, за которой невозможно было прочитать настоящих эмоций. Он и так понял намёк без слов. Только его единственная рука крепко сжала эфес палаша.

Олаф немного помолчал, глядя на меня с непривычной, почти отцовской серьёзностью.

— Не геройствуй там, — спокойно произнёс однорукий. — Боевые маги это не шутка. Они никогда не путешествуют одни и всегда готовы к столкновению с ратниками. Не успеешь добраться, а уже лишишься жизни.

— Я да на рожон, — ответил я с холодной улыбкой. — Когда такое было?

Олаф снова кивнул, и в его глазах мелькнуло что-то, напоминающее уважение.

Он молча свернул в сторону и зашагал к лазарету,