— Никто пока не возродился?

— Нет. Но вы ведь погибли вне сумрака, сразу появившись в Круге богов. Так что очень вероятно, что других от воскрешения сдерживает сумрак или купол. Кроме того, после анализа мониторинга биометок есть предложение, что двенадцать ковенантов даже не погибли, а лишь исчезли из нашего мира. Просто перемещены через портал туда, откуда приходит сумрак.

— То есть третий вариант действий заключается в том, чтобы Богатырев со своими бугаями развалил гору, а кто-то другой в это время сходил на разведку в другой мир, туда не знаю куда и спас пленных, — задумчиво подперев подбородок, произнесла Василиса. — Даже вот не могу предположить, кто же это может быть?

— Действительно, загадка, — добавила Алиса, используя аналогичные интонации.

— В общем если я согласен, но у меня есть пара условий.

— Говори.

— Василиса остается в России.

На удивление, спорить она не стала. Совсем не стала, даже промолчала. Лишь едва-едва расширила глаза от неожиданности, но быстро вернула бесстрастный вид и смотрела на меня очень внимательно.

— Второе. Два персонажа, принявшие решение о сбросе тактических ядерных зарядов, должны пойти под суд и получить высшую меру наказания.

— Пойти под суд или пойти на эшафот?

— Формально под суд, по факту на эшафот. Неважно как это будет организовано, важно что они должны ответить по всей строгости.

— То есть ты требуешь не суда, а казни.

— Или пожизненное, зависит от юрисдикции где суд будет происходить, но в идеале казни конечно.

Теперь уже Атаманов вместе с Василисой смотрел на меня очень внимательно.

— Я объясню. Когда раньше люди сталкивались с неведомым, новаторы часто проверяли результат на себе. Команды инженеров вставали под мостами и стояли пока над ними пускали паровозы, доктора и ученые пробовали на себе изобретенные вакцины. Почему сейчас два экспериментатора безбоязненно распоряжаются судьбами людей? Василиса, — обернулся я к девушке. — Упакуй пожалуйста эту мою мысль в слова официального письма, как ты умеешь, после с помощью Анны Николаевны разошли всем лидерам групп ковенантов. Если большинство согласится с постановкой вопроса, то пока мы с Ушаном будем бегать по острову от крыс-мутантов, представь мою идею в Совете Ковенанта. И очень желательно получи положительный результат, чтобы по возвращении эти два персонажа были казнены или навсегда посажены, дабы другим неповадно было херню творить, а остальные продолжили работать с полным осознанием своей меры ответственности.

Василиса, понимая теперь почему я не собираюсь брать ее с собой, кивнула задумчиво.

— Чиновник от ООН идейный, — заговорил Атаманов. — Он изначально выступал за традиционные методы борьбы с сумраком и бестиями. А директор подразделения Вайолет — только исполнитель, ты же понимаешь.

— Значит в случае с чиновником это не преступление, а ошибка вопреки здравому смыслу. И вот у меня вопрос сразу — а почему три бомбы сбросили, а не одну, например? И никакого ответа на этот вопрос, выгораживающего его от высшей меры, нет и не будет. В случае же с корпоратом прежде чем казнить или закатать его на пожизненное нужно попробовать понять, в чьих конкретно интересах он действовал. Кого-нибудь по типу полковника Панина попросить, вряд ли он был последним знатоком специальных методов допроса, — невольно поморщившись, вспомнил я сутки в камере, закончившиеся избиением.

— У всех корпоратов стоит ментальный блок, обеспечивающий невосприимчивость к химии и сопротивление пыткам. Он если не захочет ничего не скажет. А он точно не захочет, потому что вряд ли его лояльность только деньгами купили.

— Тогда я сам с ним поговорю, пусть дадут мне возможность, — посмотрел я на Василису. Она, на удивление, уже открыла ежедневник и сейчас тезисно записывала задачи.

— Вася, на тебе очень важная задача. Не менее важная, чем у нас.

— Я поняла, все сделаю.

— Если не сделаешь, потери бывшие и будущие могут не иметь смысла.

— Я поняла!

Губа закушена до белизны и явно даже не знает, как реагировать — злиться оттого, что отцепили от основной группы, или же наслаждаться масштабом и важностью поставленной задачи.

— Отлично. Ну что, погнали на Карибы? — обернулся я к остальным.

Глава 4

В этот раз, в отличие от вояжа в Мюррен, вместо бизнес-джета нас ожидала огромная широкофюзеляжная махина в раскраске правительственного авиаотряда, с четырьмя двигателями и практически без иллюминаторов — очень похоже, что летающий пункт управления. К тому моменту как мы вместе с боссом прибыли на посадку, транспортировочные кейсы с оружием и бронекостюмами были уже погружены ожидающими нас Марикой и Антоном. Больше в огромном самолете никого не оказалось, летела только наша группа неполным составом — я, Ушан и Алиса.

Сразу после взлета и набора высоты я настроился на долгий утомительный перелет — казалось, что не засну на фоне напряжения. Но утомление от бессонных, наполненных событиями полутора суток дало о себе знать и стоило только устроиться в кресле, словно в портал нырнул. Вроде только глаза прикрыл, а уже Ушан за плечо трясет, говорит, что прилетели.

— Куда мы прилетели, Ушан? — зажмурился я, зевая. Шум двигателей явно слышен, ощутимо потрясывает, явно на посадку идем. Да, двенадцать часов полета в стиле вжух, просто как не было.

— Смотри, смотри, Макс! — потянул меня Виталик к иллюминатору.

Посмотрел — под крыльями темное море. Мы уже на малой высоте и только что под крылом промелькнула высвеченная прожекторами желтая полоска пляжа, потом серый бетон взлетно-посадочной полосы и через несколько секунд я почувствовал, как самолет аккуратно коснулся колесами земли.

— Видел?

— Что видел?

— Ну этот тот самый пляж, прямо над которым самолеты на посадку идут! Остров Сен-Мартен, ты врубаешься куда мы прилетели?

Ушан вывел на мониторы яркую картинку из сети с аэропортом, на краю взлетно-посадочной полосы которого расположился небольшой пляж. Да, действительно красиво и необычно, самолеты буквально над головами отдыхающих пролетают при посадке, ощущение что можно рукой достать если подпрыгнуть.

— Ушан, мы прилетели разгребать полную жопу огурцов, которую тут настегали ответственные лица скинув аж три ядерные бомбы во мглу сумрака, в которой теперь бродят полчища крыс-мутантов. И какой-то пляж, пусть он знаменит — маловолнующий фактор для меня сейчас, уж