Моего терпения хватило всего на два месяца. Мать буквально шпионила за мной, чтобы её любимая дочь выбросила из головы стихоплётство и занялась полезным делом. В идеале, конечно, чтобы вернулась к Эдуарду. Но мне упорно не хотелось бросать поэзию. Кончилось тем, что я сбежала от родителей в маленькую съёмную квартиру.

Увы, мама так и не успокоилась. Из-за чего ещё через месяц я порвала с родителями всякие отношения. А тут ещё Эдуард, мой бывший, получил очередное повышение и уехал на другой конец страны. Детей, естественно, он забрал с собой. На переезд вслед за ним в другой город я так и не решилась.

Вполне возможно, что я так и прожила бы свой век в реальности скромной поэтессой и прилежной работницей. По крайней мере, свои служебные обязанности я исполняла прилежно и в срок. Естественно, без рвения и желания сделать карьеру. Мой начальник прекрасно знал об этом, но его такое положение вещей устраивало более чем: плюс один достаточно старательный работник и минус один конкурент на его должность.

Вполне возможно, что я так бы и выработала положенный по закону стаж в тридцать лет и ушла бы на пенсию в пятьдесят пять лет. Но не судьба, в экономике начались очередные трудности. Да, меня сократили как и положено по закону со всеми выплатами и пособием по безработице. Только я всё равно лишилась прежней должности и покладистого начальника.

К слову, чтобы ты понял. По закону человек получает право уйти на пенсию после выработки обязательного стажа в тридцать лет. Сейчас во всю обсуждают перспективу его увеличения до сорока лет, а то и сразу до пятидесяти. Благодаря социальному рейтингу и «Благодатном миру», — Вика кисло улыбнулась, — средняя продолжительность жизни подобралась к отметке в девяносто лет. А там и до сотни недалеко будет. Это всё он, рейтинг социальный, отучил людей курить и научил очень культурно потреблять спиртное, а так же бегать по утрам. Прочие меры воздействия не дали и четверти подобного результата.

— Вика, — тихо воскликнул Юрий, — ну неужели реальность настолько жестокая?

— Нет, — Вика слабо махнула рукой. — Чтобы тебе не говорили жители «Благодатного мира», государство, система, никогда не ставило перед собой цель загнать в виртуальные капсулы как можно больше людей, а то и вообще покончить с человечеством. Всемирный заговор, власть в руках искусственного интеллекта — это всё бредни падких до «жареного» блогеров. Другое дело, что кардинальные изменения в экономике враз сделали огромное количество людей лишними. Так, в своё время, паровые ткацкие станки оставили без работы очень многих ткачей. Автомобили отобрали пассажиров и заработок у извозчиков. Примеров много. Вот и роботы не так давно по историческим меркам лишили заработка миллионы «мелких винтиков». То есть людей, которые только и умели стоять у конвейера, но при этом упорно не пожелали переучиваться, приспосабливаться, взять собственную судьбу в свои руки.

Не буду врать: — Вика качнула головой, — у меня были все возможности остаться в реальности. Я вполне могла переучиться на другую более востребованную специальность или открыть свой бизнес. Государство активно поощряет мелкое предпринимательство. Я вполне могла снова выйти замуж. Вернуться к Эдуарду и то могла, он мне прямо на это намекал. Наш брак распался не из-за того, что у него на стороне появилась новая любовь. У меня полно знакомых поэтесс, что сумели вполне успешно совместить работу, семью, творчество и даже карьеру. Юрий, пойми, у меня не оказалось самого главного — желания.

Когда я осталась без семьи и работы, то нехотя стала тратить гораздо больше времени на творчество. Такая жизнь затянула меня. Оказалось очень здорово прямо с утра подумать над новыми рифами, в обед выложить в Сеть новые стихи, а вечером почитать свежие отзывы и комментарии. Но с чем я осталась?

Работы нет, нормального жилья нет, семьи нет, общение с детьми только через экран домашнего компьютера, а с родителями лучше вообще не разговаривать даже через экран домашнего компьютера. На очередном собеседовании на бирже труда чиновник прямым текстом объяснил мне, что если я не поменяю отношение к жизни, то меня ждёт путёвка в «Благодатный мир» по решению суда, если ещё раньше не переселюсь туда в добровольном порядке. Именно в тот момент я окончательно созрела для переезда в Верхнеянск.

Увы, тогда свободной квартиры в Верхнеянске не нашлось. Мне пришлось ждать два месяца. Это были два самых ужасных месяца в моей жизни. Меня мучили страхи и сомнения. Сам понимаешь, по степени отчаянья решение переселиться в «Благодатный мир» является предпоследним.

— Боюсь спрашивать, каким же является самое последнее, — мрачно произнёс Юрий.

— Повеситься, — ответила Вика. — Ну или, разнообразия ради, выброситься из окна, благо моя квартирка находилась на двадцать третьем этаже. С гарантией, так сказать, чтобы мозги по асфальту ровным слоем размазало.

В общем, время шло, пособие по безработице постепенно таяло, мой социальный рейтинг опускался всё ниже и ниже к роковой отметке в сотню баллов. Вот тогда я и научилась питаться одной «похлёбкой» и полюбила бегать по утрам. Именно эти крохи социального рейтинга и жёсткая экономия на еде помогли мне удержаться на плаву. Чего доброго, меня могли отправить в «Благодатный мир» по решению суда. На моё счастье, моя очередь на квартиру в Верхнеянске подошла раньше, чем мой социальный рейтинг пересёк отметку в сотню баллов. А то, чего доброго, пришлось бы согласиться на поселение в какой-нибудь базовой локации типа «Приморск» или «Мегаполис», ибо «Бункер» пугал меня гораздо больше.

— И что теперь? — тихо поинтересовался Юрий.

— Можно сказать, что здесь я счастлива. Вот, «замуж вышла», вообще хорошо стало. Здесь всё своё время я посвящаю поэзии, магии слова. Здесь я плодотворно тружусь, пишу и продвигаю сама себя в Интернете. Там…, — Вика на миг замялась, — конкурсы разные, сайты, реклама, активная сетевая жизнь. У меня нет времени на праздность, да и желания жить праздно тоже нет. Счастье — оно в труде. Вот зачем мне нужны пробковая доска, разноцветные стикеры и бумажный ежедневник. Это только сегодня все свои дела я сдвинула в сторону. Как-никак, а мне первой удалось затащить тебя в свою постель. А это дорого стоит, очень дорого.

Ну дела, Юрий в смятении прочистил горло. От такой откровенности оторопь берёт. Как это получилось, что его,