Поежилась и проговорила:

— Холодно.

— Пошли, — сказал я. — Там комната свободная есть.

— Да, идем, — согласилась она.

Когда мы вернулись в комнату, в гостиной уже никого не было, только Овод все так же дрых, сидя на диване. По-хорошему надо бы в дозор кого-нибудь поставить, но ладно. Один день можно и отдохнуть, тем более никто в такую погоду наружу не полезет. Да и толку: ничего не видно, ни хрена не слышно.

Да и не взять нас так просто в доме. Разве что гранатами забросать. Но на окнах решетки, в них даже не пробросишь ничего, в тебя же отрикошетит. А дверь крепкая. металлическая, и я ее за собой закрыл.

Мы поднялись по лестнице, и я вошел в свободную комнату с двуспальной кроватью. Постельное белье уже застелил чистое, спать на том же, на котором дезертиры, мне не хотелось.

— Хочешь массаж? — спросила Лика.

— А ты умеешь? — вопросом на вопрос ответил я.

— Ну вообще любая девушка должна уметь его делать, — она хмыкнула. — Умею, не бойся. Раздевайся и ложись.

После целого дня в броне спина действительно болела. Может быть, раньше я и был к такому привычен, но похоже отвык. Да и мышцы после валяния в госпитале так и не восстановились. Так что массаж действительно будет полезен и приятен.

Я стащил футболку, брюки, носки, оставшись в одних трусах, после чего улегся на постельное. Оно было жестким, как будто накрахмаленным, но это потому что новое и волокна еще не успели разрыхлиться. Я ведь прям из упаковки заводской взял.

Лика тоже разделась, оставшись в одних трусиках и лифчике, после чего полезла в свою рюкзак. Я его заранее сюда занес, все равно ведь вместе ночуем, да и стесняться своих товарищей уже смысла нет. Пусть знают.

Она вытащила из него флакон и что-то налила себе на руки. По комнате разнесся незнакомый мне запах. Точнее, он был знаком, но я понятия не имел, как он называется.

— Однако, ты подготовилась, — хмыкнул я.

— А как иначе, — ответила она. — Ты же мой мужчина. Кто еще тебя в чувство приведет?

— Где взяла-то?

— У Яны, у нее было.

— Украла что ли? — не понял я.

— Да почему сразу украла, — удивилась она. — Выпросила. У нее два флакона было, а мне оно явно нужнее. Она-то одна.

— Оводу она нравится, — сказал я. — Но сейчас ему, скорее всего, не до того. Хотя, может быть, женская ласка и помогла бы. А то его накрыло пиздец.

— Я не буду их сводить, — тут же категорически заявила Лика. — После того, как мы с тобой сошлись, она сама не своя. Не то чтобы претендовала на тебя, скорее просто не одобряет. Но она меня на хуй пошлет, если я об этом заговорю. И будет права на самом деле.

— Да никто и не просит.

Девушка тем временем уселась на меня и принялась гладить мне спину, разогревая кожу.

— Жесть, ты как ходишь-то еще? — спросила она. — У тебя спина забита в край. Как будто окоченение.

— Ага, трупное, — кивнул я. — Нормально это. После госпиталя мышцы восстанавливаются. Жрать просто нужно нормально.

— И массаж, — тут же вставила она.

И продолжила растирать спину. Я почувствовал, как по ней растекается масло, запах которого неиллюзорно расслаблял. Прикосновения постепенно стали сильнее, она уже не просто гладила, а разминала спину.

— Тебе нельзя так к себе относиться, — сказала Лика. — Если ты посыплешься, то все рухнет. На тебе же все держится.

— В смысле? — не понял я.

— В прямом, — ответила она. — Овод — боец, но опыта управления командой у него нет. Про Яну и Машу нечего говорить. Олег? Еще смешнее. Степаныч что-то и может, но он уже старый совсем. Так что держишь команду на плаву именно ты. Что будет, если тебя подстрелят или ты заболеешь, я даже представлять не хочу.

Я почувствовал что-то непонятное. Заботу? А ведь реально, она обо мне заботится. Забавно даже и…

Приятно что ли? Реально же приятно. Вот ведь странное чувство.

— Тебе надо бы часть обязанностей другим передать, — сказала она. — Слишком много на себя берешь.

— Да я и так это делаю, — хмыкнул я. — Нет, если уж честно, то без вас всех я бы проехал бы всего в два раза дольше и в три раза быстрее…

— Дурак, — воскликнула она, даже перестав на секунду мять мне мышцы спины.

— Да ясное дело нет, никуда я бы не ушел. Кончилось бы все тем, что меня сожрали бы еще в самом начале у больницы. Без компании. Без нее вообще сейчас никуда, как ни крути. Так что я без шуток вам всем очень благодарен.

— Ладно, расслабься, — сказала она. — И наслаждайся.

И я последовал ее совету, просто закрыл глаза, а ее руки двигались у меня по спине, разминая забитые мышцы. Не знаю сколько времени так прошло, может быть минута, а возможно час, но она принялась легонько постукивать пальцами мне по спине.

— Все, — сказала она.

Лика слезла с меня. Я перевернулся на спину, и практически мгновенно оказался накрыт одеялом.

— Мышцы разогреты, застудить их нельзя, — проговорила она. — Так что давай под одеяло. А чтобы еще теплее было.

Тут же нырнула под бок, рядом, прижалась. Я каким-то естественным движением вытянул руку, и она легла мне на плечо. Мягкая, теплая, такая живая.

— Понравилось? — спросила она.

— Да, кивнул я.

Прикрыл глаза. Все, кажется этот день закончился. Осталось только отдохнуть. А там, как утихнет шторм, будем думать, что делать дальше.

И я стал постепенно проваливаться в дрему.

— Край! — послышался снизу встревоженный голос Степаныча.

Твою мать, а что еще случилось-то?

Я вскочил, быстро натянул штаны, прямо в таком виде приоткрыл дверь. Старик стоял на лестнице.

— От Мустафы люди прибежали, говорят в селе зомби. Много.

Твою ж мать!

Глава 4

Я вернулся в комнату и принялся торопливо одеваться. Ботинки, футболка, сверху — военная куртка, потом бронежилет. Зачем, если сражаться предстоит с зомби? А потому что дружественного огня избежать иногда нельзя, и лучше уж перебдеть, чем потом медленно задыхаться с дыркой в пузе.

— Мне тоже собираться? — спросила Лика.

Я подумал несколько секунд. Нет, нельзя, чтобы они постоянно за нашими спинами отсиживались. Да и если зомби действительно много, то далеко не факт, что мы сможем отстрелять их всех. Так что да, пусть тоже одевается.

— Да, — кивнул я и добавил. — Держись позади меня. Целься в голову, стреляй одиночными. Или короткими очередями. Можно автоматическую отсечку включить, по два патрона.

— Хорошо, я