- Плохо, - объявил он. - Похоже, этот Петля вдарил по тебе слишком сильно. Вот так и плодятся всяческие казусы и пограничные случаи...

- Ты скажи чётко: умерла я или нет?

Тон мой был вполне академическим, без следа беспокойства. В конце концов, чувствовала я себя не так уж скверно. А если даже превратилась в покойницу, то паниковать по этому поводу было уже поздно. Следовало, скорее, задуматься, что делать дальше.

- Ни то, ни другое, - заявил Эмо после краткого раздумья. - Будь ты мёртвой, я бы не вытащил тебя всего-то в три приёма. Может, и вообще не вытащил бы. Опять же, мне кажется... хм. Ни провалов в памяти, ни иных нехороших признаков ты за собой не замечаешь?

- Нет. Ничего такого.

- Ну вот. Если суммировать, то единственный нехороший признак - собственно, сам факт, что тебя пришлось вытаскивать из Пылающих Кругов. И ещё неизвестно, что стало с твоим физическим телом, но это уже мелочь нестоящая.

- Ты уверен?

- Вполне. Разве что, если ты захочешь вернуться в Остру в ближайшее время и примерно в прежнем статусе, то искусство воплощений тебе придётся осваивать раньше и глубже, чем это обычно делают новички.

- Ничего, - бросила я. - Освою.

- Вот и я о том же. А теперь давай-ка внутрь.

Замок встретил нас, как в прошлый раз и, видимо, как обычно: настороженной (но без скрытой угрозы) тишиной. Не нарушая её, мы прошли прежним маршрутом в обсервационную, где всё ещё висело трёхслойное изображение Больших Равнин, Острасского королевства и его столицы.

- Можешь найти себя? - спросил Эмо. - В смысле, тело?

- Попробую...

Моими усилиями, с некоторыми подсказками более опытного Эмо, поставленную задачу удалось решить быстро. Незримый чудо-инструментарий обсервационной выдал нам не только вид на мою тюремную камеру изнутри, но и моё бездыханное тело на койке, и даже собравшийся вокруг него... гм... консилиум.

- Ничего себе! Вот это внимание так внимание! Слушай, Эмо, а нас могут заметить? Конкретно говоря, вон тот саххарт в мантии целителя?

- Нет, - очень уверенно ответил Эмо. - Существуют методы, способные воспрепятствовать наблюдению за плотными мирами из замка и ему подобных мест, но ни одного метода, которым можно было бы обнаружить такое наблюдение, Группе не известно. Коллекция рассеянной информации - предельно "тихий" метод. А что? Этот целитель - серьёзный противник?

- Даже очень. Это саххарт Асфитар по прозвищу Следопыт, декан факультета целительной магии... и лучший из известных мне менталистов. Говорят, он может унюхать, о чём думали в закрытой комнате спустя три дня.

- Враньё. Даже самый лучший нюх для этого не годится.

Я пожала плечами.

- Так говорят. Но попасться к нему на глаза, будучи в полном сознании, я бы не хотела. Сомневаюсь, что мои мысленные щиты достаточно хороши, чтобы создать Следопыту серьёзные трудности хотя бы на полминуты, - тут я (увы, с опозданием) осознала ещё одну странность и спросила. - А почему они неподвижны?

- Потому что сейчас мы пребываем вне времени. То ли над ним, то ли в стороне. Да плюс ещё возможности замка... - Эмо махнул рукой и сказал. - Ладно, послушаем.

Картина "консилиума" ожила.

- ...клятая магия!

- Спокойно, капитан Гертас. - Голос саххарта высок и напевен, как почти у всех его долгоживущих сородичей. - Вас никто ни в чём не винит. Это просто... несчастный случай. Да.

- Но если бы я не настаивал, эта дикая кошка не взбесилась бы и не...

- Об этом рассуждать бессмысленно. Случившееся - случилось.

- Но что именно с ней случилось? - В голосе надзирателя (о чудо!) не слышно казённых интонаций. - И можете ли вы её исцелить?

(Разумеется, хмыкаю я мысленно. За каждую смерть на вверенной его вниманию территории с него обязательно спросят - причём за смерть мага спросят особенно строго).

- Не знаю, - ответ Следопыта задумчив и неспешен. - Говоря откровенно, такой клинической картины я ещё ни разу не наблюдал... а наблюдал я многое.

- Она хотя бы жива?

- Отчасти. Дыхание очень слабое, но оно есть. Пульс еле слышен и очень редок, но не похоже, что он готов прерваться. Да. Но вещи более тонкие... трудно сказать. И ещё - вот!

Наклонившись, саххарт проводит ногтем по щеке моего тела.

- Видите?

- Видим что?

- Следа не остаётся. Потребовались бы серьёзные усилия, чтобы даже самый острый скальпель прорезал её кожу, пока она в таком состоянии.

- И что это значит?

- Это один из признаков глубокого транса. ОЧЕНЬ глубокого. Того, кто пребывает в таком трансе, можно запереть в плотно закрывающемся металлическом ящике, ящик опустить под воду, через несколько дней поднять ящик и открыть, но пребывающий в трансе даже не заметит этого. Странно другое: "одеревенение" - единственный наблюдаемый признак транса.

- Что это значит?

- Сознание в трансе изменяется, но по-прежнему присутствует. А в этом теле я не могу ощутить даже малейшего следа сознания. Ни воспоминаний, ни мыслей... мозг чист! Чище, чем у не рождённых ещё младенцев и у потерявших сознание, пребывающих на самой грани смерти! Вы понимаете, что это значит?

- Нет. Но мы и не целители. Объясните.

Асфитар Следопыт разводит руками.

- Не могу. Я, специалист-целитель, не понимаю, как произошло... вот это. И не понимаю, ЧТО это. Вы говорили, при ней были какие-то артефакты?

- Да. Хотите посмотреть?

- Конечно! И ещё я бы хотел узнать, как и чем именно ваш маг... как там его?

- Петля.

- Не помню такого. Не важно. Важно, какой именно удар он нанёс. Быть может, разгадка кроется в этом.

- Но что нам делать с... магистром Илиной?

Пожатие плеч. Вполне человеческий жест, который саххарт, очевидно, перенял за десятилетия, проведённые вдали от своих сородичей.

- Ничего. Судя по всему, если она и очнётся, то сделает это вполне самостоятельно. Идёмте, господа.

Выходя из камеры последним, Асфитар ненадолго приостанавливается.

- Ни следа сознания, - шепчет он еле слышно. - Здесь - ни следа... но где же оно в таком случае, хотел бы я знать?..

- Ты была права.

- Насчёт