- Ой-ой! Когда голем прёт на меня, это нормально. А как на вас - "не по правилам"!

- Здесь зрители!

- Так позвольте мне к ним присоединиться, почтенные!

Перепрыгнув через Грязь, я ударила в стену гостиницы обеими ладонями одновременно, но с разной силой. Это позволило мне сразу и затормозить, и развернуться. Куда более медлительный Огнезём отстал от меня шагов на двадцать. Должно хватить... я сосредоточилась, вытягивая силу из браслетов. До Огнезёма пятнадцать шагов. Первый слой готов. Десять шагов. Второй готов. Осталось правильно соединить их и добавить к щитам Грязи...

- Сбрось изолятор! - крикнул Кай. Соображает. Интересно только, сам или ему Ретлиш подсказал, что к чему?

Грязь дрогнула, меняя структуру щитов. Огнезём уже совсем рядом...

- Последний? - Друза.

- Да!

Поздно, ребята.

Живым тараном распрямившаяся Грязь врезалась в "грудь" Огнезёма. Почти таким же ударом она расправилась с Навозом. Почти - потому что этот удар вышел весомее раза в три, да и атака эта не чисто механическая, а комбинированная. Чистой механикой Огнезёма фиг прошибёшь. А вот так, как сейчас...

Первый слой моего заклятия столкнулся со щитом-изолятором и благополучно рассыпался. Но и щит не остался прежним. А когда второй слой соединился с изолятором, порождая заранее запланированный мной каскад спонтанного распада... ой-ой! Убежать не успеваю, прикрыться нечем... значит, снова магия.

Да резче, ещё резче! Браслеты на моих запястьях накалились так, что в иных обстоятельствах я испугалась бы ожога. Но сейчас мне было не до того. Меня заботило только одно: успею ли я выставить достаточно плотную защиту?

Успела.

Огнезём взорвался, как перестоявший на огне котёл с гремучим зельем. Твёрдые куски его спёкшейся брони прошили Грязь насквозь и осыпали мою защиту градом раскалённой картечи. А следом на стену защиты плюхнулась и сама Грязь. Виски болезненно сжало, стена магии на миг стала видимой, но выдержала. Тем временем "голова" Огнезёма взлетела вертикально вверх по меньшей мере на два десятка саженей, "ноги" вбило в утоптанную землю, как стальные гвозди в мягкое дерево, а "руки", бешено вращаясь, полетели в противоположные стороны. Лишь вовремя поставленные кем-то скошенные барьеры не позволили им натворить дел, направив к земле. Кажется, это сделал Коршун.

Жирный плюс ему в счёт.

- ...ничего себе!

Слегка оглушённая, я попыталась восстановить нити управления Грязью. Как ни странно, мне это удалось. Правда, из юркого и подвижного, как ртуть, голема моё творение превратилось в вяло перетекающий, расползающийся ком глинистой жижи, но тут уж дело в принципе. Чей голем "выжил" в дуэли, тот и победил.

- Моя взяла, - прохрипела я, поворачиваясь к зрителям.

- Берегись!

В двух шагах от Грязи (и в трёх - от меня) на утоптанную землю с глухим стуком упала "голова" Огнезёма.

- М-да, - протянул Друза, глядя на эту "голову". - Громкая получилась победа.

- Отыгрываться будешь? - спросила я.

- Спасибо, воздержусь, - ответил он ну очень вежливо.

7

Наши с полковником взаимоотношения не всегда были напряжёнными. Когда мы встретились в первый раз, я ему даже понравился. Он мне так и сказал. Нравились мы друг другу долго - минут двадцать.

С. Вартанов "Проводник"

- А теперь объясни, что тут произошло. С самого начала.

Если бы я не изображала Илину, то есть оставалась собой, Эйрас сур Тральгим, я объяснила бы всё снова. В третий (или уже в четвёртый? нет, только в третий, как это ни удивительно...) раз подряд. Но для северянки это было бы запредельной покладистостью. Поэтому в ответ на требование я мрачно посмотрела на представителя закона и прорычала фирменным "ошейниковым" голосом, нисколько не пытаясь его смягчить:

- Обойдёшься.

Тип, представившийся нам как "магистр Таройн, королевский Арбитр", яростно сверкнул глазами. Очевидно, подозреваемые не слишком часто хамили ему столь нагло.

- Я бы советовал не усугублять, юная ведьма...

- Усугублять что? В чём я виновна, кроме честного выигрыша в дуэли?

- Повежливей!

- Я со всяким стараюсь говорить на том языке, на котором говорят со мной. Так что не вижу смысла разводить политесы, Арбитр.

Лишь долгих две секунды спустя магистр Таройн сообразил, что я фактически назвала его невежей. И оказалось, что от гнева он, как многие трусоватые люди, бледнеет.

- Отлично, - посверлив меня маленькими бледноватыми глазками, процедил он. - Вот уж "политесов" я точно разводить не стану. Стража!

В ответ на вопль от ряда обломов в кирасах откололось пятеро: четвёрка рядовых стражников и некий тип, отличающийся от них лишь возрастом, самого что ни на есть сержантского вида. Его физиономии не раз доставалось и в уличных драках, и, возможно, на поле боя. Теперь его образина со сплющенным-перекошенным носом, изуродованными клочковатыми бровями и ртом-разрубом сама походила на поле боя - после примерно пары месяцев позиционной войны.

Ветеран, раскудрать...

- Моё внимание, магистр!

Ай, как славно. И почему во мне немедленно возникла уверенность, что этот ветеран склонен любить Таройна ещё меньше, чем я? Уж не потому ли, что не назвал его Арбитром - то есть, говоря проще, неизящно намекнул, что подчиняется королю, а не ему?

Вот только для сержанта это слишком смелое заявление. Значит, он...

- Арестуйте эту женщину, капитан!

Ага. Недурно. Когда я в последний раз была в столице, городской стражей командовал полковник Длом ир Свент. Стало быть, сей ветеран стоит лишь ступенькой ниже. Немалый чин.

- Причина ареста?

- Отказ от дачи показаний и сопротивление следствию.

- Что-о? - рявкнула я так, что Арбитр чуть не подскочил на месте. - Ах ты прыщ гнойный! Я тебе уже два раза всё изложила! А если у тебя с памятью нелады, заведи попугая!

- Оскорбление словом должностного лица при исполнении, - прошипел Таройн. - Карается недельным арестом. Капитан, взять её!

Ветеран кивнул.

- Ну, - повернулся он ко мне, - пошли, магистр.

- С удовольствием, - усмехнулась я. - Хоть в тюрьму, лишь бы подальше от... этого.

Покидая под конвоем двор "Гривы льва", я краем глаза заметила вышедшего из-за угла Клина. Не оборачиваясь, я сквозь полужёсткий мысленный щит восприняла весь вихрь завладевших им эмоций: изумление, непонимание, страх, ярость, отчаяние. Что ж, близок момент истины. Поглядим, куда он кинется и что будет делать. Хорошо бы ещё он сперва привёл в порядок растрёпанные чувства, а уж потом начинал суетиться...

Вопрос, однако, в другом: как арест повлияет на