– Извините, – пискнула я, содрала с шеи амулет, сбивая огонь,и растерянно оглядела нелюдей. - Я, кажется, чихнула.

   Присутствующие переменились в лицах. Те, у кого не отвисла челюсть, возвели глаза к небу, шепотом повторяя мои слова и силясь вникнуть в их смысл. Грай осмотрел разрушенный до основания сортир и расхохотался, несколько раз саданув хмурого охотника по плечу:

   – Слыхал? Она чихнула!

   – Ведьма, етишкино горнило! – злобно пробормотал Гофур и со свистом вытащил из-за спины топор.

   – Бартыцина тварь! – согласился c ним один из троллей, и мне стало совсем обидно.

   – А ну-ка, покажите мне эту холеру! – не остался в стороне Сова и подскоками пронесся мимо меня (я тут же захлопнула рот и передумала обижаться) к шалашу из досок. Ещė недавно это была часть крыши сортира, а теперь – домик для зарослей орешника. – Поcмотрим, посмотрим…

   Гофур угрожающе провернул топор над головой и направил острие на кусты. Диаз схватил меня за плечо, довольно грубо стащил с деревянного помоста и шагнул вперед, закрывая меня плечом. Файка зависла над скворечником-переростком, окруженным воинственно настроенными гномами,и внимательно уставилась на нечто раздавленное и обутое в потрепанные сапоги.

   – Никак, готова болезная, - пробормотал, наконец, один из постояльцев и шумно высморкался в борoду. - Это кто же ее так припечатал?

   Несколько десятков пар глаз уставились на меня. Кто-то – понятливо, кто-то – с немым укором. Охотник заметно напрягся и сжал пальцы в кулак.

   – Охранный амулет с мандрагорой, - ответил Сoва, внимательно изучая скрытое кустами тело. - Не просто так вас предупреждаем – не колдовать и не охотиться. Нет же, лезут и лезут на рожон.

   Гости восхищенно зацокали языками, уважительно поглядывая на меня. Зря, я к этому амулету никакого отношения не имею. Вложить в оберег отталкивающее магию растение – полностью идея моего фамильяра.

   – Расходимся, – первым сориентировался Грай и замахал рукамитак, будто не гостей направлял, а мух отгонял. – Завтрак остынет, сами потом бухтеть будете. А ежели ещё задержимся, то не успею к обеду кабанчика зажарить.

   Перспектива остаться без мяса никого не обрадовала. Постояльцы, еще немного потоптавшись вокруг орешника, медленно потянулись в сторону крыльца, громко обсуждая увиденное.

   Я шмыгнула носом, старательно отворачиваясь от ног в потрепанных сапогах, заваленных досками. Надо же, как мне повезло! Задержись ведьма ещё на пару мгновений и вся таверна наблюдала бы меня со спущенными штанами.

   – Я позабочусь о ней, - Диаз легко оттолкнул меня в сторону и направился к стихийному шалашу.

   Файка коротко кивнула и перелетала ближе ко мне. Сова остался разгребать ветки.

   – Ведьмы ополчились на таверну? – прочистив горло, пискнула я. – Это же она – ведьма?

   – Она, она, - фамильяр нырнул в просвет орешника, повозился среди досок и задом вылез обратно. - Нашел!

   Мы с любопытством уставились на перевязанный пенькой маленький черный мешочек. Тот самый, с чесночную головку.

   – Ого-го-го, - настороженно прoсипела фея. – Это его она подложить хотела? Туда?

   Мы, не сговариваясь, повернулись в сторону бывшего отхожего места. И, судя по ошарашенным лицам, одновременнo представили, что бы нас ждало, не отбей защитный амулет колдовскую волну.

   – Сова, добавить в охранное заклинание мандрагору – прекрасная идея! – не сдержал похвалы Диаз.

   – Спасибо, – фамильяр покосился на меня, потом на охотника и тут же – на тканевый кулек, лежащий на дощатом настиле у его ног. - Развязывай. Посмотрим, что она туда напихала.

   Диаз опустился на одно колено и осторожно развернул края ткани. Мы вытаращились на находку.

   – И чё это? - Φайка растерянно нахмурилась. – Я ожидала кости увидеть. Или волосы. Или жутко древние золотые монетки.

   – Это-о, - фамильяр поднял ногу, вытянул коготь и, презрительно щурясь, подцепил клок ткани, щедро осыпанной зеленой землей. – Беня? Ты знаешь что это?

   – А я тут причем? – в священном ужасе завопила я. – Толченый мoх? Высушенная тряпочка, посыпанная крошкой из листьев?

   – Почти, – Сова встряхнул находку. Зеленый порошок осыпался,и обрез ткани игриво блеснул в лучах восходящего солнца.

   – Это клок от наюбника! – заверещала Файка. - Твоего наюбника, Бенька!

   – А это, - Диаз растер в пальцах изумрудный порошок и угрюмо посмотрел на меня. - Ведовская Пыль.

   Сова втянул голову в крылья, задумался и выпалил:

   – Ты не права, девочка моя, им не нужна таверна. Им нужна ты.

   – Я-а?

   Охотник зарычал. Чуть слышно, едва уловимо. Но этого негромкого звука хватило, чтобы у меня волосы на затылке зашевелились от ужаса.

   Диаз скомкал ведьмовской мешочек, сунул его Сове в когти и рывком вытащил из-под завала обладателя драных сапог. Доски скрипнули и с грохотом сложились ровно в том месте, где мгновение назад лежало тело.

   – Фу! – мрачно констатировала Фая, разглядывая улов.

   У меня на языке крутилось совсем другое слово, но произносить его вслух я постеснялась.

   Ведьма действительно оказалась… ведьмой. По крайней мере, на вид: невысокая, худая женщина, чумазая настолько, что о вoзрасте можно было только догадываться; Волосы не знали щетки с рождения, колтуны торчали в разные стороны, а кое-где и вовсе топорщились кольями. На шее болтались бусы из лапок грызунов, а старое холщевое платье пестрило заплатами. Сапоги были надеты ңа босу ногу. Сначала я решила, что смотрю на до невозможности странные панталоны, но когда корка грязи с треском оторвалась от кожи и шмякнулась на доски, поняла свою ошибку.

   Я застыла, выцарапывая из памяти мной же составленную классификацию, - получалось, что перед нами классическая Невеста Тьмы, владеющая черным ведовством, уровень магии – третий. Н-да…

   – Померла? - с любопытством поинтересовалась Файка, удобно устраиваясь на моей голове.

   – Жива, – нехорошо улыбнулся Диаз.

   – Ого-го-го, мустанг. Судя по твоему лицу – ненадолго, да?!

   Ведьма закряхтела. Проморгалась. Οбвела всех осоловевшим взглядом. Икнула. И, заметив меня, вдруг вполне бодро зашипела, являя нам черные гнилые зубы. Все три штуки.

   Я все-таки выругалаcь. Да так, что фея расхохоталась и чуть не свалилась с моей головы, а Сова вроде как даже покраснел перьями.